В живописи, в скульптуре и даже во всех образовательных искусствах, в архитектуре и садоводстве, поскольку это изящные искусства, существенное – это рисунок, в котором основу всех данных для вкуса создает не то, что доставляет удовольствие в ощущении, но только то, что нравится через свою форму. Краски, которые отмечают рисунок, относятся к чувственно-приятному, хотя они сами по себе и могут оживить предмет для ощущения, но не делают его достойным созерцания и прекрасным, скорее тем, чего требует прекрасная форма, по большей части они очень ограничиваются и даже там, где чувственно-приятное позволительно, облагораживаются только через форму.
Всякая форма предметов (внешних чувств, а посредственно и внутреннего) есть или фигура (Gestalt), или игра (Spiel): в последнем случае или игра фигур (в пространстве: мимика и танцы), или только игра ощущений (во времени). Чувственно-приятное в красках или приятных тонах инструмента может привходить и сюда, но истинный предмет чистого суждения вкуса представляет рисунок в первом случае и композицию в последнем. А то, что чистота красок, как и чистота тонов, а также их разнообразие и их различие, по-видимому, нечто вносят для красоты, значит не то, чтобы они, так как и сами по себе они приятны, дают как бы однородную прибавку к наслаждению от формы, но только то, что они делают эту последнюю точнее, определеннее и более наглядной, и, кроме того, путем того, что приятно для внешних чувств, они оживляют представления, так как будят и поддерживают внимание к самому предмету.
Даже то, что называют украшением (parerga), то есть то, что в целом представлении о предмете относится к нему не внутренне, как составная часть, а только внешне, как придаток, и что увеличивает наслаждение вкуса, производит впечатление только через свою форму. Таковы рамки картин, одежды на статуях, колоннады вокруг роскошных зданий.
Если же украшение не состоит в прекрасной форме, а служит, как золотая рама, только для того, чтобы чувственно-приятным рекомендовать картину для одобрения, то оно называется тогда прикрасой и вредит истинной красоте.
Трогательное ощущение, где приятное производится только посредством минутной задержки следующего затем сильного излияния жизненной силы, не относится к красоте. Но высокое (с которым соединяется чувство трогательного) требует другого масштаба для суждения, чем тот, который полагается в основу вкуса. Таким образом, чистое суждение вкуса не имеет в себе ни чувственно-приятного, ни трогательного, словом, никакого ощущения как материи эстетического суждения, в качестве его основы определения.