. Легко убедиться, что это действие имеет характер единства и что самый анализ – эта кажущаяся противоположность синтеза, необходимо предполагает его; где рассудок ничего не соединял, там нечего ему и разъединять, ибо в представлениях все должно объединяться только им самим.
Сверх понятий разнообразия и синтеза понятие сочетание предполагает еще единство. Соединять значит представлять синтетическое единство разнообразных признаков[2]. Следовательно, представление единства не возникает само собой из соединения, а наоборот, делает возможным последнее тем, что присоединяется к представлению разнообразного содержания. Но это единство, априори предваряющее все понятия соединения, нельзя смешивать с категорией единства (§ 10), ибо все категории основываются на логических формах суждений, тогда как последние уже предполагают готовое соединение, следовательно, единство данных понятий. Значит, и категории предполагают готовое соединение. Мы должны поэтому искать этого единства (качественного § 12) еще выше, именно в том, что вообще служит основанием единства понятий в суждениях и, следовательно, составляет основание целой логической стороны рассудка.
§ 16. О первоначально синтетическом единстве самосознания
«Я мыслю» должно сопровождать все мои представления; иначе во мне будет представляться нечто такое, чего я не могу мыслить, а это значит, представление или невозможно, или вовсе для меня не существует. Как мы знаем, то, что предваряет всякое мышление, называется наглядным представлением. Следовательно, все разнообразное содержание его должно иметь необходимое отношение к «Я мыслю», в том субъекте, в котором находится это разнообразное содержание. Это «Я мыслю» есть действие самодеятельности, т. е. оно не может возникать чувственным путем. Я называю его чистым, в отличие от опытного, или первоначальным самосознанием; ибо, производя представление «Я мыслю», сопровождающее все другие представления и всегда само себе равное, упомянутое самосознание не может быть само сопровождаемо каким-нибудь новым «Я мыслю». Единство его я называю трансцендентальным единством самосознания, дабы тем означить возможность познаний из него априори. Разнообразные представления, приобретенные мною путем усмотрения, не были бы совершенно моими, если бы они не были восприняты в одно самосознание, т. е. чтоб быть моими представлениями (я могу даже не сознавать этого ясно), они должны подходить под условие, при котором единственно возможно совместное существование их в одном общем самосознании; иначе они не были бы совершенно моими. Отсюда можно вывести многое.