Появилась Кочева. Осунувшаяся. Лыжные брюки изодраны и в двух местах скреплены булавками. Сухов молча протянул ей миску с жареным мясом. Обрадовалась:
— Свежее мясо? Кто же постарался?
— Моя работа, — ответил Семен.
Кочева откусила кусочек, прожевала и сразу поняла: оленина. Ее глаза вспыхнули гневом:
— Зачем ты убил оленя? Негодяй!
Юра сидел как на горячих углях, не сводя глаз с Ираиды Александровны.
Слава ткнул друга кулаком в бок, и Юра обрел дар речи:
— Ираида Александровна, это я олешку… того… застрелил.
Семен встрепенулся, оттеснил Юру: лезешь куда не следует. «Тут что-то не так», — подумала Кочева. Она засыпала всех вопросами, узнала, что стреляли оба, что олень был убит одной пулей в ухо. «Метко. Так может только Семен. Но зачем было ему запутывать в историю Юркого? Тут что-то есть», — пронеслось в голове Кочевой. И не давая Юре опомниться, она вырвала у него признание о неожиданной встрече с Семеном у ручья, о промывке золота.
— Ясно, — вздохнула Кочева. — За оленя ответит Семен, а ты, Юркий, уже наказан за то, что…
— Лопух, — закончил Слава.
Кочева повернулась к Семену:
— Что намыл? Выкладывай!
Семен вытащил из кармана грязный платок, развернул его и достал пакетик.
Все подвинулись к Кочевой, которая растирала на ладони содержимое пакетика.
— Золота здесь нет. Это пирит. — Повернулась к Семену. — Можешь продолжать промывку. Разрешаю.
Сегодня Кочева собиралась в обычный поход, но вела себя как-то странно: отозвала в сторонку завхоза, переговорила с ним о чем-то, потом кликнула Славу, таинственно вручила ему какую-то бумажку и зашептала что-то на ухо. Слава улыбнулся и утвердительно кивнул головой: «Конечно, сделаю». Я попытался расспросить Славу, но ничего не добился.
— Пока что секрет, — ответил он. — Через два дня узнаете.
Ничего не оставалось, как ждать.
Прошло два дня. Что же произойдет сегодня?
На рассвете Владик надул резиновую лодку и отправился за образцами пород вдоль береговых обнажений. Правый берег был особенно величествен: он почти отвесно поднимался на десятки метров над водой, каменномогучий и неприступный, с причудливейшими складками, белыми, розовыми, желтыми, коричневыми жилами кварца и кальцита, с одинокими, непонятно как зацепившимися на орлиной высоте лиственницами.
Что же будут делать остальные? Мыкола Карпович и Слава ходили как заговорщики, у них был такой вид, будто на всем белом свете одним им известна какая-то тайна. Я подошел к Славе:
— Теперь можно узнать секрет?
Слава улыбнулся:
— Можно. Сегодня день рождения Владика. Ему исполнилось двадцать лет. Он думает, что никто этого не знает. Такой пир будет!..