— Мы понимали их опасения и не обижались, — говорит Абаев. — Ведь в партиях бывали и нерадивые люди, из-за которых иногда вспыхивали пожары. Ягель же горит сильней пороха. А чтобы он снова вырос, нужны годы и годы. Вот видите это, — Абаев сорвал кустик оленьего мха-ягеля. Серо-стального цвета кустик, с мягким голубовато-матовым оттенком. Кустик жесткий, сухой — кажется, что он сам себя подготовил для гербария. Но положить ягель между листков книги нельзя: его полусвернутые стебли, точно желобки, сразу хрустнут, разломаются. — Мы были осторожны, — продолжает Салат Михайлович, — не губили ягель, и чукчи подружились с нами, они помогали во всем, в чем могли, в том числе и в поисках двух рабочих, которые заблудились в маршруте. Вообще в том году бед и волнений было особенно много.
— Значит, у вас все началось отсюда, с этого кораля, — и волнения и удачи?
— Да. Впрочем, волнения начались гораздо раньше.
И вот о чем рассказал Абаев.
В районном геологоразведочном управлении возникло предположение, что в бассейне Анюя должно быть золото. Начали изучать геологию этого бассейна. А когда твердо изучили, фраза «должно быть золото» стала другой: «есть золото».
Одни заволновались, обрадовались, строили планы быстрейшего промышленного освоения Анюя.
Другие — их было мало, но они были назойливы, как таежные комары, — тоже заволновались, но не обрадовались и начали опровергать мнение о золотоносности Анюйского района. Они говорили: «Основные залежи золота — вдоль колымской автотрассы, надо продолжать разведывать только здесь. А в сторону Анюя идет затухание месторождений. Кроме того, Анюй — далеко (даже для Колымы он был у черта на куличках), там трудно, никто туда не полезет».
Третьи равнодушно пожимали плечами: «Ну, может, там и окажется промышленное золото, но до него очередь дойдет очень не скоро». Один из таких даже опубликовал в газете статью и назвал год: 1980!
— Как видите, повоевать пришлось крепко. Оружие у нас было мощное: факты, аргументы, которые становились все убедительней.
Салат Михайлович держит левую руку ковшиком, а правой «кладет» туда аргументы: один, второй, третий, четвертый, пятый.
— Доложили мы их обкому партии и вообще кому следует. Нас поддержали. И мы полезли к черту на куличики и достали золото, да еще какое! — восклицает Салат Михайлович.
Абаев накопил большой таежный опыт. Сколько он знает практических вещей, без которых здесь либо совсем пропадешь, либо, в лучшем случае, горя хлебнешь
Салат Михайлович умеет разыскать следы каюра, даже если тот шел по воде; знает, что если база партии находится на дне каньона и рация там же, то она не свяжет с управлением, нужно вытащить рацию наверх — тогда связь будет; банка консервов для него — это не только мясной суп, но и чашка для чая, особенно желанная в холод — руки согреешь! В запасе у Абаева и такое: он может, возвращаясь в управление из похода поймать на удочку с петлей любопытного бурундука, чтобы подарить своим детям — их у него двое.