Начало полевого сезона. Формируются партии. Не хватает рабочих. В такое время и появился в стане геологов Жора Рыло.
— Тот, что сейчас в партии Кочевой? — спрашиваю Абаева.
— Он самый.
Сложная и запутанная биография была у этого человека с очень странной фамилией. Жора только что отбыл срок заключения. Никто не хотел брать его в партию. А Салат Михайлович взял.
Партия вела разведку. Били шурфы. Жили по тем временам с комфортом: в большом рубленом бараке из лиственниц. Стол, скамьи, койки — все было из круглых бревен. В стенах и на потолке между бревен — мох. Если пройдет дождь, после него еще полдня капает с потолка.
В этом бараке и произошло все. Жора вдруг не захотел работать, остался лежать на нарах. Абаев пришел к нему:
— Немедленно поднимайся и иди к шурфам.
Жора рывком поднялся с нар, схватил лежавший на полу топор и замахнулся на Абаева. Это не было шуткой, такие, как Рыло, не шутят. Одна секунда — в руках Абаева оказался ствол молодой лиственницы, которую принесли на дрова. Он ударил стволом по топору, его лезвие отклонилось и прошло почти рядом с плечом.
Вслед за этим Рыло очутился на полу. Вырваться из железных рук Абаева было невозможно.
— Иди на работу. Немедленно.
Рыло пошел. А ночью он сбежал, так как понимал: ему снова грозит заключение.
Новым пристанищем Жоры стала автоколонна, куда он устроился прогревальщиком. Такая должность есть только на Крайнем Севере. Без прогревальщика не обойтись лютой колымской зимой. Когда колонна автомашин, идущая по трассе, останавливается на ночь и шоферы отдыхают в дорожной гостинице, машинами командуют прогревальщики. Вот и Рыло нес вахту возле двух дизелей. Заведет один, посмотрит на термометр — температура воды в радиаторе 70 градусов, — выключит и переходит ко второму. Так попеременной следит, чтобы температура не падала ниже 40—50 градусов. Однажды завел мотор и уснул в кабине. Температура поднялась выше нормы, вода в радиаторе закипела, шланги сорвало, кабина наполнилась паром. Жора проснулся и, ничего не соображая, пробил головой ветровое стекло и выпрыгнул.
С тех пор насмешки так и сыпались на него. Однажды чуть было не схватился с одним шофером, да пришлось, закусив губы, отойти: соперник оказался сильнее.
Дотерпел до зарплаты и в тот же день покинул автоколонну. Где-то бродил, где-то временно работал. Через два года снова очутился у геологов. «Если за два года меня не взяли — значит, Абаев не подал на меня в суд. Да и самого Абаева, может, уже нету на свете», — думал он.