Но Абаев был жив-здоров. Более того, Жора столкнулся с геологом сразу же, как только переступил порог управления. Не растерялся и с ходу спросил:
— Возьмешь в партию?
— Баловаться не будешь?
— Нет.
— Тогда возьму.
Действительно, Рыло работал без особенных срывов.
Однажды Салат Михайлович и Жора сидели после ужина у костра. Жора молча курил трубку, набив ее какой-то своей смесью жесточайшей крепости. Потом обратился к Абаеву:
— Начальник, как это ты можешь жить без курева?
— Как видишь — живу. На свете можно жить без такого добра.
— Начальник, а что ты не заявил на меня прокурору, после того как я с топором кинулся?
Вместо ответа Абаев сказал:
— Вот я смог не заявить, а неужели ты не можешь человеком стать? Слабый ты, что ли?
Рыло откашлялся. И не ответил. Только сказал:
— Слышь, начальник, после того как я от тебя убежал, у меня темных дел не было: моя библиография чистая. Я в автоколонне работал.
Вновь спросил:
— Почему ты такой смелый? Заколдованный?
Абаев рассмеялся.
— Заколдованный. Когда я еще пацаном был и пас овец, то ночью спал в горах, закутавшись в дырявую отцовскую шубу. А через меня, случалось, перепрыгивали волки. Вот с тех пор я и заколдован.
Они еще не раз разговаривали. О многом. То Абаев начинал разговор, то Жора. Полевой сезон подходил к концу. Абаев не мог сказать с уверенностью что Жора переменился.
Партия обнаружила золото, нужно было доставить его на базу. Оттуда самолет увезет драгоценный металл в управление. Пошли двое: Абаев и Рыло. Геолог нес золото и карабин, рабочий — рюкзак с продуктами.
До базы путь не очень далекий, Абаев рассчитывал пройти за день, в крайнем случае — за два. Погода испортилась, пошел дождь, потом лег густой туман. Исчезли ориентиры, которые приметил раньше Абаев. Салат Михайлович все же решил продолжать путь, хотя это и рискованно. Теперь вся надежда — на компас.
Абаев привычно поднес компас к глазам, но тут же вспомнил: за спиной карабин — значит, компас не будет работать. Нужно отдать карабин. Секунду Абаев размышлял. Промелькнуло: «Может убить, ведь у меня золото». Снял карабин и отдал его Жоре.
Тот отошел в сторонку и держал карабин смешно: на согнутых руках, как младенца. (Это Абаев припомнил лотом, а в те минуты ему было не до того.)
Сверился с компасом.
— Надо двигаться вон на ту сопку.
Компас понадобился еще не один раз, и не один раз карабин был в руках Жоры.
Шли весь, день, всю ночь. Базу увидели лишь к рассвету. За золотом на базу должен был прилететь самолет. Однако он почему-то не прибыл. На следующий день из-за ближней, «чубастой» от густого стланика сопки вынырнула двукрылая «аннушка». Все обрадовались, но через несколько секунд радость сменилась разочарованием: это другой самолет, случайный, летевший куда-то по своим делам. Он по традиции покачал крыльями и скрылся.