В дверь постучали. Калимат пошла открыть.
— Салман! Какой к нам гость! — послышалось из прихожей. — Проходи, проходи, дорогая…
— Я только на минутку… Я по делу…
Салман сразу узнал этот голос. Он встал из-за стола и пошел встретить гостью.
— Тумиша? Какими судьбами?
— Не ждали? Не рады?
— Действительно, не ждали, но очень рады.
— Садись, отужинай с Салманом, — засуетилась Калимат.
— Спасибо, я сыта. У меня к вам два дела… Вернее, три…
Молодая женщина была явно смущена. Еще бы! Разве она могла забыть ту ночь, когда ее, как подсадную утку, Жума пытался использовать для поимки Салмана, когда она должна была играть роль соблазненной, а сама невольно поддалась внезапному влечению к Салману!
— Во-первых, мне стало известно, — Тумиша не смогла совладать с собой и покраснела, — что к вам, тетушка Калимат, приходил мой дядя Жебир.
— Когда же это? — старушка попыталась сделать вид, будто запамятовала.
— Приходил, приходил, — Тумиша мягко, но решительно отмела наивную хитрость хозяйки. — Так вот я хочу вам сказать, что и приходил он и говорил здесь без моего согласия. Я ничего знать не знала!..
Салман не понимал, о чем идет речь: Калимат не рассказала ему о визите Жебира, решив, что нет нужды зря волновать парня нелепой выходкой нелепого человека.
— О чем беспокоиться, милая? Я сразу поняла, что это он сам надумал, а ты ни при чем. Экий он, право, дикарь, хоть и дядей тебе приводится…
Тумиша понравилась Калимат, и сейчас она подумала, что было бы совсем неплохо, если бы эта красивая женщина стала ее невесткой, но, конечно, не в принудительном же порядке, как настаивал Жебир, а если только она понравилась бы и Салману.
— Ну и прекрасно. Значит, с первым делом покончено. Второе… — Тумиша снова замялась. — Прости меня, Салман, за тот случай в доме у Мелижи…
— Есть о чем говорить! — с нарочитой грубоватостью, за которой хотел скрыть и свое смущение, воскликнул молодой человек. — Я уж забыл давным-давно!
Тумише не очень понравилось, что он так скоро забыл, как она умоляла его о любви, но она была благодарна ему за то, что он сейчас не захотел говорить об этом деле.
— Спасибо, Салман, — тихо сказала она. — Ты настоящий чеченец. Ведь с незапамятных времен у нашего народа существует обычай прощать человеку его зло, — при слове «зло» она испытующе взглянула на парня, — если он приходит в твой дом с повинной.
— Ну какое там зло! — к большому удовольствию женщины махнул рукой Салман. — Какое у тебя третье-то дело?
— Третье самое важное… Ты куда-нибудь собираешься сейчас?
— Да, тут ненадолго в одно место надо, — Салману не хотелось признаваться, что он собрался к Бахазе, своему вчерашнему врагу. Опасался, что будут корить за слишком быстрое примирение.