— За милых дам! — дружно крикнули под звон стаканов из-под куста бузины, где, видимо, решили, что пора самостоятельно начинать веселье и тем самым помочь завязшему в своей речи культурнику.
Таким же звоном и яростным мажорным перебором струн на тост отозвался куст орешника. Под чинарой, стоящей на опушке, в полную мощность развеселой музыкой грянул транзистор. В разных концах поляны послышались крики: «Ура!»… «Слава советской женщине!»… «Да здравствует труженица-горянка!»…
Усман опешил. Он ошалело пялил глаза на своих паломников и ничего не понимал. Одни правоверные пили, провозглашали совершенно неуместные тосты и лозунги, другие играли на гитарах или слушали транзисторы, третьи достали из рюкзаков ракетки и начали играть в бадминтон, четвертые разоблачились до крайнего предела и ложились загорать, пятые встали в кружок и начали колотить волейбольный мяч… Все это чудовищно противоречило и Корану и всему святому мероприятию, предпринятому по воле шейха!
— Братья! — возопил Усман. — Что вы творите у подножия священной горы! Перестаньте! Аллах покарает вас!
— Во дает! — уже смело захохотал куст бузины. — Эй, шпарь сюда, у нас перцовочка!
— А, ну его! — отозвался орешник. — Скучный. Неопытный еще, видно. Вот я прошлым летом отдыхал на турбазе в Хосте, так там был культурник! Слово скажет — все за животы хватаются. А этот? Плел, плел… Аллах, шайтан, роль женщины в борьбе против соблазнов века… Не смешно! Как она может бороться, если сама и есть главный соблазн всех веков и всех наций. Точно?
— Точно!
— Тогда выпьем.
И бузина с орешником чокнулись.
«Ничего, ничего, — лихорадочно думал Усман. — Нас должны догнать семь автобусов с паломниками: эти безбожники и нечестивцы потонут в их массе, им станет стыдно, они устрашатся грядущей кары, и мы благополучно дойдем до священной могилы. Ничего…»
Раздался дробный стук копыт, и из леса на поляну вылетел на взмыленном коне всадник. Это был Сапи. Он легко нашел глазами Усмана, все еще стоявшего на пне, и подъехал к нему.
— Измена! — крикнул он, соскакивая с лошади.
— Что? Что такое? — Усман сошел со своей трибуны и, схватившись рукой за сердце, сел на нее.
Минут пять Сапи мог твердить лишь одно слово: «Измена!» Потом он отдышался и рассказал, что случилось. Оказывается, божьим будильникам всеми правдами и неправдами, с помощью Ханбекова, действительно удалось «зафрахтовать» семь автобусов. На этих автобусах они объехали сегодня утром многие аулы и поселки района, где их людьми была заранее проведена соответствующая работа, и где нашлись люди, согласившиеся посетить старую могилу на горе Саясан-Корт. Одних действительно интересовала могила, других прельщала возможность подышать в воскресенье горным воздухом, третьих соблазнила бесплатность прогулки… Как бы то ни было, а машины оказались набиты до отказа.