Капитан протянул руку:
— Счастливо. Держи в курсе.
Лейтенант вышел из комендатуры в самом радужном настроении. Какая неожиданная удача! Теперь еще достать металл!
И опять не знал, куда идти, задумчиво брел по пыльной немощеной улице.
— Лейтенант, а лейтенант, — негромко окликнул низкий голос.
На высоком крыльце одноэтажного домика сидел нестарый человек в гимнастерке с отпоротыми петлицами.
— Дело есть, — сказал он.
Лейтенант подошел к крыльцу.
— Горилка нужна? — пробасил человек. — Первач — высший сорт!
— Пока не требуется.
— А что надо? Зажигалка требуется? Битте-дритте! — Мужчина движением фокусника раскрыл ладонь и продемонстрировал самодельную зажигалку с бензиновым баллончиком из винтовочной гильзы. — Высший сорт! И гильзочка — что надо, латунь!
Он потер зажигалку о брюки — и без того надраенная до блеска, латунь засверкала еще ярче.
— Не ржавеет, на солнце горит! Во! — поднес к глазам лейтенанта донышко гильзы. — Тридцать девять! Понимаешь в цифрах? Довоенного выпуска, латунная. Это теперь эрзацы делают: сталь, медью обмазанная.
— Плакированные.
— Во. Я и говорю. Годится? Дорого не берем: рубль с вас, товар — с нас.
Лейтенант не курил, нужды в зажигалке не было, но рубль — не деньги, и продавец больно веселый.
— Раненый? — спросил, доставая бумажник.
— Нерву перебило, ходить не могу, — уныло ответил мужчина.
Лейтенант подал трехрублевку.
Мужчина округлил отекшие глаза.
— Шутки шутишь? По-русски сказано: рубель!
— У меня только трешка, рублей нет.
— Рубель! Сотня по мирному времени! Тоже мне, битте-дритте.
Лейтенант молча сунул деньги в карман.
— Прибедняешься! — выкрикнул вдогонку мужчина. — А еще офицер!
Глупое недоразумение омрачило настроение. Что стоила трехмесячная лейтенантская зарплата? Двадцать зажигалок… А он еще задумал отлить на свои деньги бронзовую доску и звезду для обелиска! Одна зажигалка с латунным баллончиком…
Лейтенант замер на месте.
Латунные гильзы! Гильзы, цветной металл! Их же полно, этих гильз, в ущелье, наших и немецких. Как ему раньше не пришла эта мысль в голову?!
В ущелье лейтенант добрался в густые сумерки, чуть живой от усталости. Его бывший блиндаж-пещера сохранился, еще днем заглядывал в него. Теперь он забрался в каменное гнездо и сразу уснул, как дома.
Разбудило солнце, ослепительное, как начищенная латунь. Лейтенант взглянул на часы и ахнул: «Одиннадцать!» Спал больше полусуток.
— Ничего себе, — сказал вслух и выбрался из пещеры.
Солнце висело над ущельем, ясное, щедрое на тепло. Лейтенант сбросил шинель, потянулся несколько раз, подставив солнцу лицо с зажмуренными глазами. Солнце пробивалось и сквозь веки желто-оранжевыми кружками, будто приставили к глазам блестящими донышками гильзовых баллончиков две зажигалки.