Она была права и не права, но лейтенант не стал доказывать и оправдываться, спросил только:
— Давно не писал?
— Та не, с неделю как треуголка пришла.
— Тогда порядок, — подбодрил он.
— Давнее письмо, — продолжала она, лицо ее окаменело.. — Еще при жизни написано. А похоронную вчера месяц как прислали. Могила где — неизвестно, хоть цветочки высадить.
Лейтенант спустил на пол босые ноги. Чувствовал он себя как обычно в последнее время и боялся вторично свалиться на глазах у этой женщины. У нее своей беды по горло.
Она проворно подскочила, помогла встать. Лейтенант ощутил теплые и сильные женские руки, налитую грудь.
— Теперь ничего?
Она все еще поддерживала его, и ему жаль было лишиться приятной близости.
— Ничего, — сказал пересохшими губами, — лучше.
Она сразу отстранилась, деловито предложила:
— Умывайтесь. Я вам солью.
Лейтенант не мог понять, почему она стала называть его на «вы», будто между ними произошло что-то такое, что отдалило его от нее. Когда она лила из ковшика воду ему на руки, старался не смотреть на темную ложбинку в вырезе кофточки, а женщина, словно нарочно, наклонялась ниже и ниже.
Подала чистое холщовое полотенце, чинно пригласила отобедать.
— Извините, что есть.
— У меня в шинели консервы. И концентраты.
— Вам самим сгодится.
Консервы он раскупорил и поставил на стол, а пачки с концентратом положил на полку, заставленную пустыми стеклянными банками и бутылками.
— Сын где? — поинтересовался лейтенант.
— Гуляе. Малый еще понять, что на усю жизнь сиротою остался.
К консервам не притронулась: «Сыночку оставлю». Лейтенант тоже не стал есть.
— Вы кушайте, сил набирайтесь. С пустого борща не навоюешь.
— Давно так вкусно не ел, — похвалил лейтенант. — Чудесный борщ.
— Еще? — Не дожидаясь ответа, добавила половник борща в его миску. — Кушайте на здоровье.
Она первой управилась с едой и, облокотившись, смотрела прямо ему в лицо.
— Вы и при немцах тут жили?
— Жила, — спокойно ответила. — У погрибе с сыном ховались.
— И ни разу с ними не встретились?
Не сказал с кем, но она поняла.
— Та видела.
Он отложил ложку.
— И вас, такую красивую… — Лейтенант оборвал фразу и низко наклонился над миской. Он не видел лица женщины, но физически ощущал ее усмешку.
— В оборванном ходила, золою мазалась. Еще подлить?
— Нет-нет, спасибо! — торопливо отказался лейтенант и поспешно поднялся. Он стал надевать ремни.
— То что за карманчик? — спросила женщина с любопытством.
— Это? — уточнил, дотронувшись до клапана на ремне.
— Ага.
— Для свистка. Только нет его у меня.
Она продолжала изучать его амуницию.
— А пистолет не носите?