Однажды, когда они явились к мадам Бланш, та оказалась занята с другими клиентками, пришедшими раньше них. С кем — ни Буби, ни Катушка не знали. Накануне Журубица выбрала себе шляпку, но оставила в мастерской, попросив кое-что исправить. Только они вошли, как услышали из-за ширмы раздраженный голос.
— Я ведь тоже заплачу, мадам, не меньше любой боярыни, раз девочке это по вкусу! — уверенно настаивала женщина.
— Реш ни о плати, ни о деньги! — ответствовал доброжелательный голос с французским акцептом. — Шляпа уже продан другой клиент! Вам дать не могу!
— Тогда сделайте для меня вторую! Я хочу иметь точно такую же! — послышался другой женский голос, более свежий и молодой, но еще более холодный и решительный.
Катушка, стоя возле дверей, внимательно прислушивалась к разговору. Вдруг она побледнела и, не сказав ни слова Буби, решительно и даже дерзко зашла за ширму. Она догадалась, чьи это голоса.
— Это моя шляпа! — заявила она хозяйским тоном.
— А, это ты? Живешь еще? — произнесла кукоана Мица, вставая при виде Катушки рядом с дочкой.
— Как видишь!
Журубица повела плечами, выставляя напоказ скорее свое платье, чем себя.
— Только с кем — не говоришь! — сквозь зубы процедила Амелика.
Глаза у Журубицы вспыхнули от гнева. Носок туфельки застучал под роскошным, до полу бархатным платьем, руки скомкали перчатки. Кукоана Мица, хоть и обрадовалась отваге дочери, однако укорила ее.
— Такие разговоры не для девушки… — прошептала она и споткнулась, потеряв слово, которое хотела сказать.
— Без стыда и без совести! — докончила Катушка, воспользовавшись паузой, побледнев от ярости и дрожи.
— Подлая! Если здесь нет папули, так ты можешь и дерзить? — взвизгнула Амелика, хватаясь за желанную шляпку.
— Зря твой папуля тратит на тебя деньги! — отрезала Катушка.
— Мерзавка!
В перепалку между Амеликой и Катушкой, успокаивая, вмешались кукоана Мица и испуганная мадам Бланш, послышались обрывки французских фраз:
— Как можно!.. У мени в доме!
— Помолчите, мадам! Сами во всем виноваты! Продали бы нам шляпку — мы бы давно ушли! — слышался в ответ голос кукоаны Мицы.
И снова зазвенел голос Катушки, дрожащий от слез и возмущения:
— Вы думаете, раз я одна, так вы можете издеваться надо мной? Янку здесь нету, но кто со мной, тот со мной! — Высунув голову из-за ширмы, она позвала: — Дорогой! Где ты? Ты слышишь, меня обижают! Прошу тебя, подойди сюда!
Буби знать не знал, что это за женщины, там, за ширмой, не хотелось ему и вмешиваться в ссору, поэтому он и шел еле-еле, приближаясь к ширме, которая начала уже раскачиваться.