Через два дня после возвращения с верховьев артельщики собрались у Василия Гавриловича. За пузатым самоваром разгорелись разговоры об охоте, о житье-бытье и, конечно, о переменах, которые должны были в недалеком будущем захлестнуть деревню.
— Мужики всё про какую-то коллективизацию говорят, — подвинувшись к Ивану, заговорил долго молчавший Аристарх. — Ты, флотский, может, растолкуешь, что к чему?
— А что тут растолковывать? Коллективизация — значит объединяться и делать все сообща.
— Как это объединяться?
— Да так вот, например, как мы в артель. Делаем все сообща: охотимся, избушки строим и пушнину на всех делим.
— Так то охота. Или рыбалка. А как это сообща хозяйство вести?
— Вот именно, — приступил к расспросам и Терентий. — Сеять порознь, косить порознь, молотить вместе да потом делить?
— Да зачем же его делить? Делить его не след…
— Чудак ты: «Делить не след». Рыбу вон, белок — и то делим.
— А может, и их не делить? В семье-то ты делишь белок? Нет. Хлеб делишь? Нет. Вот и нам как бы одной семьей надо…
— Одной семьей? Ну, ты загнул, флотский. Одной семьей! Черт в такой семье не разберется.
На минутку отвлекаются мужчины от разговора, но вскоре снова возвращаются к нему.
— Ты, флотский, пограмотней нас. К тому же в тюрьме при царе за политику сидел. Объясни, к чему эта коллективизация?
Долго, терпеливо объясняет товарищам Иван о задачах, которые поставил XV съезд ВКП(б). Слушают мужчины, думают. Чувствует Иван, что не доходят его слова до друзей, не убеждают.
— Конечно, — заключает он, — во всех тонкостях я это не объясню, потому как сам не успел во всех газетах про съезд, про коллективизацию прочитать. Да и газеты-то не все. Баба без меня половину курякам раздала. Но вот поедут агитаторы из города, тогда все поймем. Одно скажу: как партия постановила, так и будет. Мелкому крестьянству конец приходит. Верно, Ваня? — подмигнул он появившемуся в избе старшему сыну Василия.
— Верно, дядя Ваня, — охотно поддержал он. — Комсомольский секретарь из Чердыни приезжал, на сходе о том же говорил.
В деревне только недавно возникла комсомольская организация. Комсомольцы на первых порах организовали клуб в избе погибшего в гражданскую войну бобыля-охотника, отремонтировали ее и стали собираться в ней вечерами на политкурсы.