Но и активно действовать было пока не время.
Его протащили по коридору, спустили на первый этаж и вывели на улицу — он поморщился от яркого дневного света. Здание было двухэтажным и на первый взгляд — построенным либо советскими строителями, либо по советским методикам. Вот только батарей центрального отопления не было — непременного атрибута любого здания в России. И это несмотря на то, что по ночам в пустыне очень холодно. Первоначально здесь была либо больница, либо воинская казарма, либо что-то в этом роде. Коридор, выходящие в него двери, лестница наружу. Внизу был стул, стол и старый телевизор с антенной для дежурного, но место пустовало. Возможно, дежурный как раз тащил его.
На улице было светло и жарко. Дорожки были посыпаны чем-то вроде щебня, давно затоптанного и смешанного с песком так, что образовалось некое подобие дороги. Везде была грязь, характерная для подобных стойбищ боевиков — ее количество говорило о том, что боевики здесь уже давно. Обглоданные, бурые от солнца и гниения кости, прямо посреди дня перебегающая дорогу крыса, машины — два «Лендровера» гражданского вида, возможно наспех перекрашенных белых, ООНовских, угнанных или захваченных. «Хаммер» — старый, небронированный, на нем какой-то пулемёт, вероятно китайский. Смирно стоящие, атакуемые мухами и расстреливаемые лучами солнца прямой наводкой смирные мохнатые ослики…
Его подтащили к одноэтажному зданию, около которого было почище и стоял джип «Мицубиши Паджеро», на вид почти новый. Около входа стоял молодой усач с автоматом — он что-то резко спросил по-арабски и ему не менее резко ответили. Он посторонился. Николай понял пару слов, отчего мог примерно сказать, о чем говорили — это был часовой и он спросил, знает ли шейх. Но он и виду не подал, что что-то понял: в этой игре ему сдали очень хреновые карты и он понимал, что скрытое знание арабского может спасти ему жизнь. Не стоит открывать врагу даже самые мелкие свои карты если в том нет насущной необходимости.
Его втащили внутрь, и тут же Николай почувствовал запах жареного мяса. Воняло и здесь — но не так сильно, запах жареного мяса перебивал все остальные запахи. Вероятно, он был слишком голоден, чтобы обращать внимание на что-то другое.
Коридор здесь был выкрашен краской того же цвета — но он был короче и в нем была только одна дверь. Ее открыли, втащили его внутрь, и он оказался в большой комнате, размером не меньше сотни квадратов, почти зал. Комната была приспособлена для проживания или хотя бы временного пребывания одного правоверного. Единственными предметами мебели были стол и два стула, причем Николай догадался, что их притащили специально для него. В одном углу был ковер, раскатанный на полу, мелом на стене была метка — кибла направление в сторону Мекки для молитвы. В другом углу — был армейский НАТОвский спальник и какие-то свёрнутые рулоны, тоже ковры, видимо. Там же стоял автомат Калашникова, новенький, чёрный, 103-й модели, ухоженный — возможно, наш, возможно болгарский — болгары поставляли оружие в Ливию. На нём же был подствольный гранатомет, НАТОвского стандарта, тоже болгарский, с переходником под АК. А оттуда и до противоположного угла — вся стена до потолка была заставлена большими коробками, в которых могло быть оружие, а могло быть и что-то иное.