Оглянувшись по сторонам и не заметив Манула, Шила, Федора или каких-нибудь подозрительных личностей, я спокойно открыл дверь «Диорамы». Положив красивые длинные ноги со стальными копытцами на стойку, вместо бабушки-хозяйки на стуле сидела Госпожа Кацентодд. Она увлеченно, с жутковатым скрипом полировала напильником один из железных ногтей на длиннющем пальце.
— Здрас-с-ствуй! — хищно улыбнулась она, увидев меня.
Вот кого не ожидал здесь увидеть.
— Ты чего сделала с бабушкой?
— Ха, вот они, ссовременные мужчины. Нессчасстная девушшшка ссосскучилассь, пришшла в госсти, а он ни поздороваетсся, ни ласскового сслова не сскажет. Ты что, ссовссем по мне не сскучал?
— Как тебе сказать… Иногда ночью с криками и в холодном поту просыпаюсь, так соскучился.
— Я тоже! — искренне улыбнулась она, — Ну, чего сстоим? Приглашшай даму к ссебе в номер!
— А это еще мой номер? Может, ты хозяйку гостиницы проглотила и теперь меня ждешь, как в сказке про серого волка и шапочку. Вон у тебя какие большие зубы. И глаза. И уши.
— Прям зассмущщал комплиментами. Жива-здорова твоя бабушка.
— А где мой зубан, тот, что я тебе сделал?
Госпожа Кацентодд указала пальцем на потолок и проникновенно сказала:
— Не твой зубан, а мой.
Подняв глаза, я увидел, что прямо надо мной сидел монстр, в котором я с трудом узнал мое бывшее творение. У него было шесть крепких лап, которыми он легко вцепился в потолок, глаза сияли голубым электрическим светом. Он стал в полтора раза больше изначального размера, не учитывая украшавшие его разноцветные острые железные перья.
— Познакомься, Ссерый, это Леший. Леший, поздоровайся с моим другом.
Разноцветный зубан, неотрывно глядя на меня, заклекотал.
--
Когда я вошел в номер, первое, на что я обратил внимание, был Тушкан, который сидел на столе в обнимку с небольшим латунным предметом, похожим на дыню. Увидев меня, мой зубан заверещал и кинулся в мою сторону. Взобравшись по одежде, он обнял меня за шею и радостно забулькал.
— Соскучился, мелкий? Молодец, что домой вернулся.
Госпожа Кацентодд, наклонившись, прошла в дверной проем и встала возле стола, задумчиво разглядывая лежащий на нем предмет. Когда я подошел поближе, я понял, что это не латунная дыня. Перед нами, вся в потеках машинного масла, лежала оторванная голова автоматона. Она была сильно пожевана и производила впечатление, что кто-то долго и с упоением играл с ней в футбол.
— Тушкан, я не понял, это что такое?
Мой зубан спрыгнул, схватил латунную голову передними лапами и, немного ковыляя, отошел с ней на другой конец стола.