Вампир стоял, опустившись на одно колено. Боли в сломанной ноге он, вероятно, не ощущал, либо полностью игнорировал. На его лице было написано только изумление. И, несмотря на травму, он оставался смертельно опасным.
Я сместился вбок, обходя кровососа по полукругу, он провожал меня взглядом. Резко сократив дистанцию, я ударил, но упырь легко отмахнулся от моего тычка.
Мы сцепились. Он размахивал руками в деревенском стиле, молотя когтями, как мельница. Я не стал даже пытаться отражать удары, просто уклонялся, качаясь всем телом то в одну сторону, то в другую.
Уклон, еще уклон. Третий удар был слишком предсказуемым. Не обращая на него внимания, я прыгнул на врага, выставив вперед колено. Вампир не выдержал удара в торс, упал навзничь.
— Невозможно! — с ненавистью прошептал кровосос.
И я его хорошо понимал. Дичь, которую он считал своей законной добычей, дала отпор. Причем, его же оружием — голыми руками. Такое, пожалуй, не сразу уложится в голове.
Но я не стал ждать, пока он разрешит для себя эту загадку. Прыгнул на него сверху, вложившись в удар локтем по челюсти. Вытянутой, нечеловечески искривленной челюсти кровососа.
Одного удара ему не хватило. Пришлось продублировать. И добавить еще. Только тогда вампир отключился. Пару секунд я просидел, раздумывая. Чуть привстал и влепил еще удар — для верности.
И уже после этого позволил себе расслабиться и сползти с противника.
Я огляделся — нужно помочь Хельге, узнать, жив ли Мацумото. Но тело отказалось повиноваться — действие зелья заканчивалось. И начинался отходняк.
Я моргнул и, по всей видимости, на некоторое время отключился, потому что, когда открыл глаза, вокруг оказалось полным-полно народа. Вампира с головы до ног вязали веревками, Хельгу аккуратно уложили на носилки, а потом увезли на медицинском мехмобиле. Ниппонца уже не видно, наверное, им занялись в первую очередь.
Рядом со мной суетился целитель, судя по всему, именно благодаря его усилиям, я пришел в сознание.
Колотило знатно — все тело дрожало, меня то бросало в пот, то начинался жуткий озноб. Сердце стучалось в жуткой аритмии, как будто собралось выпрыгнуть из груди. Дыхание сбилось напрочь — словно у загнанной лошади. Ну а про общую слабость я вообще умолчу.
— Как ощущения? — надо мной склонился Григорий, — Живой?
— Скорее да, чем нет, — я нашел в себе силы ответить.
— Держи, выпей — Химик протянул очередную склянку, — Чуть полегчает.
Я судорожно сглотнул содержимое бутылочки и опять растянулся на земле, истощенный этим усилием.
— Как зелье-то, сработало? — спросил Григорий, усевшись рядом на корточки.