Медленно бредет по дороге старая бабка Магда. Ковыляет, борется с ветром. А он со всей силой обрушивается на нее, валит с ног. Треплет ее широкие канифасовые юбки, обвивает вокруг слабых старческих ног, и ей то и дело приходится останавливаться и прислоняться спиной к стене какого-нибудь дома, чтобы передохнуть.
Вот она свернула за угол у церковной управы и направилась к женскому монастырю. Здесь уже во всю силу разыгрался настоящий октябрьский ветрище. Деревья в аллее гнутся, в пояс кланяются церкви, как нищие, просящие милостыню; ветер безжалостно обдирает их кроны, швыряет наземь сухую листву и заставляет ее кружиться в бешеном вихре.
Бедная бабка с трудом доплелась до ворот монастыря и остановилась, перебирая четки, крестясь и вздыхая:
— О господи, господи и пресвятая дева Мария, что же это будет!
Ветер все дул и дул, принося откуда-то, где, вероятно, уже выпал первый снег, резкий зимний холод. Бабка, поеживаясь, размышляла: «Ну, вот и зима пришла. Что ж, пусть, пусть ее приходит. Теперь моя Клара у святых сестер. Здесь ей холод не страшен».
И у бабки стало тепло на сердце. Наконец исполнилось ее давнишнее желание: ее внучка, сиротка Клара, не останется после бабкиной смерти одна, будет кому ее накормить, одеть и приласкать. Преподобные сестры приняли сироту в монастырь, они вырастят ее и не позволят ей скитаться по чужим людям.
И старушка была довольна. С каким волнением отправилась она в первый раз посмотреть на свою Кларицу после ее поступления в монастырь! Ведь это не шутка — целый месяц ждать дня, когда сможешь поцеловать дитя, чей лепет ты еще не успела забыть, которое вырастила своими руками и сама проводила в школу.
Это много, очень много. И не удивительно, что старушка вот уже несколько недель, перебирая перо городским молодкам, мечтала о том, как она пойдет в монастырь. Не удивительно, что она решилась пойти туда даже в непогоду. То и дело вытирала она своим серым платком глаза, из которых не то от холода, не то еще от чего текли слезы. И ничуть не странно, что ей пришлось постоять немного перед дверями монастыря, перевести дух и подождать, пока успокоится сердце.
Открыла ей румяная полная монахиня в белом, с веником в руке. Бабка Магда спросила ее, можно ли ей видеть Клару. Сестра усмехнулась и ответила, что не знает точно, но велела ей подняться наверх, а сама пошла доложить.