– …Боюсь, это наша вина, повелитель. Испытания прошли не так, как мы планировали. Были жертвы среди мирного населения, образец был поврежден, но его функционирование все еще возможно. Прототип нуждается в доработке… да, сир. Я смогу это сделать. И готов поручиться головой, что подобное больше не повторится…
– …Ваше величество, это существо слишком опасно! Проект «Палач» должен быть немедленно закрыт!
– …Так точно. Проект будет доработан и уже в следующем году введен в активную фазу…
Я дернулся, с трудом приходя в себя и отстраняясь от чужих воспоминаний, но сомкнувшаяся со всех сторон Тьма лишь подступила ближе. Голоса звучали все громче, настойчивее. Затем к ним присоединились образы, чувства, события. А еще через какое-то время я едва не задохнулся от обрушившегося на меня потока воспоминаний, которые были очень похожи на мои, но при этом таковыми не являлись.
– …Сир, только что получена новая информация: при уничтожении одного из отрядов противника нашими бойцами захвачен неизвестный артефакт! – докладывает мне один из адъютантов.
В палатке темно. На улице царит ночь, но сражение, начавшееся еще утром, пока не закончилось. У нас есть потери, но благодаря новым разработкам темных они гораздо меньше, чем можно было бы ожидать. Противник почти разбит. Мятежники бегут с поля боя, но уйти им я не позволю. Победа – это лишь вопрос времени.
Я отворачиваюсь от расстеленной на столе карты и с интересом смотрю на взмыленного парня.
– Что за артефакт?
– Маги еще проверяют, но предварительно сообщили, что шкатулка, в которой он находится, очень похожа на те, что уже давно ищут жрецы.
– Частица бога?
– Сир! Срочный вызов по амулету связи! Отец-настоятель просит вашей аудиенции! – доносится откуда-то еще один голос, и в палатку врывается второй адъютант.
Я думаю. Недолго, но очень напряженно оцениваю полученную информацию.
– Где сейчас находится шкатулка?
– У командира части, сумевшей захватить Кельниградский холм!
– Кто-то из жрецов есть рядом?
– Никак нет, сир!
Я снова думаю.
– Шкатулку доставить сюда. Вызовите ко мне мастера Норра и мастера Диллоса. Для них есть работа. И найди мне мастера-краснодеревщика. Любого, кто есть под рукой. Пусть изготовит точную копию шкатулки.
– А отец-настоятель? Что ему передать? – осторожно спросил адъютант.
Я недобро улыбнулся.
– Я навещу его сразу по возвращении в столицу. К этому времени вторая шкатулка должна быть готова и выглядеть так, словно именно она настоящая…
Сопротивляться чужим воспоминаниям оказалось до отвращения тяжело. Они подавляли, оглушали, то и дело окунали в забытье. Большинство были абсолютно бессвязными. Некоторые обрывались прямо на середине. Какие-то незнакомые мне люди. Сплошная череда непонятных для меня событий. Плач, смех, крики боли, ярости и отчаяния… Но при этом их было так много, что я барахтался в них, как выпавший за борт моряк во время шторма. Отчаянно старался выплыть, но время от времени все равно погружался в холодную воду с головой, до последнего мига переживая все, что когда-то случилось не со мной.