Т а н я. Хочу доучиться. У нас из санбата одна девушка буфетчицей устроилась в школу, попросила учителей помочь. Они с ней занимаются, будет сдавать экстерном. Вот и я бы…
Г р о м а д и н. Гм… Что ж мне с тобой делать? С учителями я бы поговорил. Это устроим. А вот работа… (Пауза.) Стой! Придумал! Хочешь в завхозы?
Т а н я. Завхозом? К вам в школу? А справлюсь?
Г р о м а д и н. Ты? Да каждая женщина в душе лучший в мире завхоз! Соглашайся, Танюша. Выручишь не знаю как, а об ученье твоем я позабочусь! Согласна?
Т а н я. Согласна.
Стук в дверь.
Г р о м а д и н. Войдите!
Входит В о л о д я.
А! Старый знакомый!
В о л о д я. Иван Александрович, я хотел… (Вдруг увидев Таню.) Таня!
Т а н я. Володя!
В о л о д я. Вы… вы… здесь?
Т а н я. А вы почему здесь?
Г р о м а д и н. Как — почему? Представитель славного десятого класса!
Т а н я. А вы же говорили, Володя, что вы на втором курсе университета.
Г р о м а д и н. Что-что?
В о л о д я. Простите, Иван Александрович, это была шутка. И потом… вообще… (Решительно Громадину.) Позвольте выйти!
Г р о м а д и н. Иди, иди, а то вон вспотел даже.
Володя уходит.
Знакомый?
Т а н я. Летом встретились, в деревне… Вы не думайте, Иван Александрович, что он такой… хвастун и вообще… Он хороший парнишка… Главное, очень отзывчивый. А стихи как читает!
Г р о м а д и н. Э… э… дело не чисто. Уж больно заступаешься, Танечка.
Т а н я. Что вы, Иван Александрович! Да я…
Стук в дверь.
Г р о м а д и н. Войдите!
Снова появляется В о л о д я.
Однако ты храбрый! Ну что тебе?
В о л о д я. Да вот… Зарубеев остался на второй год.
Г р о м а д и н. Ну?
В о л о д я. Вот я и пришел поговорить.
Г р о м а д и н. А ты что, его личный адвокат?
В о л о д я. Нет… То есть да…
Г р о м а д и н. Зарапортовался, парень. То за студента себя выдаешь, да еще за второкурсника, то за юриста. Может быть, на тебя женское общество так влияет? Тогда мы попросим товарища…
Т а н я. Пожалуйста, пожалуйста. Я выйду.
В о л о д я. Нет, нет! Дело в том, Иван Александрович… (Посмотрел на Таню, набрал воздуха, залпом.) У Левы Зарубеева нет ни отца, ни матери. Он живет со своим братишкой один. Содержит и себя, и его. Сначала было ничего, а в старших классах требования, сами знаете, какие… он и срезался на основах дарвинизма. И вот группа Левиных товарищей… в моем лице… просит вас разрешить ему пересдать второй раз, чтобы он не отстал от класса.
Г р о м а д и н. В твоем лице? Гм… (Тане.) Лицо будто ничего…
Т а н я. Ничего!
Г р о м а д и н. Ничего-то ничего, только, кажется, нет таких правил.
В о л о д я. Мы очень просим, Иван Александрович. И комсомольская организация поддерживает. Только что с Виктором Ромейко говорил.