— Предавший один раз предаст снова… — продолжила за подругу Акэно. — Даже я попросила отпустить меня, а не делала всё за спиной Риас.
— Ты больше не часть клана Гремори, — произнесла Риас ледяным голосом, смотря на блондина. — Уже несколько месяцев как ты полностью свободен. Однако ты этого даже не заметил!
— Мы специально не рассказывали тебе об этом, — с печалью в голосе сказала Акэно. — Но ты сделал свой выбор.
— Забирай этот меч, и чтобы я больше никогда тебя не видела! — меч, что держала в руке девушка, вонзился около ноги Кибы. — В конце концов, ты мог всё рассказать стае, и она бы помогла, мог всё рассказать мне или Атруму, но нет! Ты решил идти мстить в одиночку, подставив под угрозу и себя, и нас, — она прервалась и посмотрела на девушек, что приводили себя в порядок после битвы у неё за спиной. — Есть что добавить? — спросила она девушек.
— Такие как ты не нужны стае, — взяла слово Адинэ. — Такие как ты слишком часто предают. И будь ты хоть трижды великим мечником, но…
— … ты уже показал своё отношение к стае, — продолжила за ней Ёко. — Мы его приняли и не осуждаем, но…
— … и ты должен принять решение стаи, — закончила Акэно. — Стая не примет тебя назад…
— … мы не примем тебя назад, — вновь подхватила Адинэ. — Ты поступил как трус в угоду своим желаниям и эмоциям и ни перед кем не отчитывался. Ты принял решение, которое могло подвергнуть всех опасности, поэтому мы…
— … тоже приняли решение, — продолжила Акэно. — Ты мог рассказать и мог поделиться своей ношей, но ты этого не сделал… Что ж, таков твой выбор.
— Решение окончательное! — жестоко сказала Риас. — Юто Киба, я больше не желаю видеть тебя. Имей храбрость принять последствия того, что сам и породил.
— Но ведь я… — он потеряно смотрел на свою госпожу. — Риас-сама, я…
— Как они? — проигнорировала его Риас, интересуясь у меня о самочувствии монашек.
— Нормально, лишь куча царапин, ссадин и лёгких ран и шок. Хотя выглядят они в этих порезанных одеждах очень сексуально, — окинул взглядом картину лёгкого стриптиза. — Правда синяки и порезы портят впечатление.
— Кто о чём, а ты всё о женщинах, — ехидно сказала Акэно со смешком.
— А то! — гордо кивнул я и принялся заживлять монашкам порезы и синяки. — Удивительно, что вы, девушки, отделались такими мелкими ранами.
И ведь я не врал — такое чувство, будто с ними всего лишь игрались, почти все раны неопасные и неглубокие и только выглядят опасно. Даже синяки на их телах как будто наносились очень аккуратно.
Возможно, они и должны были предать церковь? Ведь для чего тогда вся эта фигня затевалась? Уже сейчас по лицам девушек понятно, что их вера дала огромную трещину, и это неудивительно. Возможно, на это и был расчёт? Всё же Экскалибуры — это оружие, довольно прихотливое к пользователю. Возможно, конечно, я и не прав, хотя… кто знает?