Кристофер, к слову, не выглядел раздосадованным или разочарованным. Скорее, задумчивым и очень сосредоточенным.
Проговорив с мистером Родманом около часа, мы покинули «Ле Кристаль».
— А тебе с помощью чего мозги промыли? — спросила, уже когда мы вышли из ювелирного магазина.
— На меня воздействовали через карманные часы — подарок Эдель, — рассеянно оглядываясь на сверкающую драгоценностями витрину, ответил Кристофер.
— Считаешь, она может быть в этом замешана?
Бредовое, конечно, предположение. Настолько, что я сразу же пожалела о том, что его озвучила. Нет, ну правда ведь глупость!
— Думаю, Эдель такая же пешка в затеянной кем-то игре, что и мистер Родман. К сожалению, часовщик, которому она заказала подарок, умер. Якобы от инфаркта. Сейчас мои люди обыскивают его дом.
Возле ландо нас уже поджидали Одли и Кэрролл. Они приехали на казённой карете, на которой Кристофер и отбыл на работу. Я же отправилась к мистеру Найману заказывать защитные артефакты. Семейный маг жил в центре города, на одной из самых шумных и неспокойных улиц. Я бы здесь мигренью с утра до вечера страдала, а он ничего, не жаловался.
Рассказав Найману, что именно мне нужно, причём в самое ближайшее время, не стала у него задерживаться, хоть экономка мага, миссис Фитц, всё пыталась напоить меня и «двух замечательных джентльменов» чаем с рогаликами. Но мне следовало возвращаться домой, к работе. Возможно, тренировки помогут отвлечься хотя бы ненадолго.
— Поехали в Монтруар, — обрадовала я агентов, когда нам всё-таки удалось вырваться из заботливых пухленьких ручек экономки.
Сделала несколько шагов по направлению к экипажу и едва не распласталась на тротуаре — меня чуть не сбил с ног пробегавший мимо мальчишка-газетчик, горланивший на всю улицу:
— Свежие новости! Самые свежие новости Инвернейла!
— Осторожней! — рыкнул на него Кэрролл.
— Простите, мисс! — останавливаясь, выпалил мальчишка. И тут же снова сорвался с места, помчался ещё быстрее.
— Вы в порядке, ваша светлость? — поддержал меня под руку Одли.
— Всё хорошо, — я кивнула, машинально заправив за ухо выбившуюся из причёски прядь, и попросила: — Лучше называйте меня просто Лорейн. Пока у меня не начался нервный тик.
Не знаю, поняли ли они, что я имела в виду непривычное и нежеланное для меня обращение, но спорить не стали. Помогли забраться в ладно, а сами устроились напротив.
Вернувшись домой, я первым делом отправилась переодеваться. Сняла платье, раскрыла сумочку, чтобы достать купюры и убрать её к остальным ридикюлям. Вместе с деньгами из сумочки выскользнул сложенный вдвое клочок бумаги, на котором корявым почерком было выведено странное послание: