— Мальфи? В «Les Quinze Maîtres»? Боже упаси, нет!
— О’кей. Мне просто было интересно. Идите в кухню и наслаждайтесь. Я все передам Вулфу.
Он кивнул и исчез. Прошло уже больше часа, с тех пор как я покинул «Апшур», и я со всех ног бросился туда.
После солнца комната Вулфа показалась мне мрачной. Здесь побывала горничная, постель была застелена, и все лежало на своих местах. Вулф сидел в большом кресле у окна и хмурился на последнюю страницу своей речи. Еще в прихожей я начал напевать, чтобы он понял, что все хорошо, а теперь подошел проверить повязку. Она была в порядке. Следов свежего кровотечения не было.
— Все устроилось, — отрапортовал я. — Серван посвятил в детали Моултона. Все шлют наилучшие пожелания и жаждут вас видеть. Серван собирается прислать нам подносы с ланчем. Жаль, что вы тут закупорены. Погода чудесная. Наш клиент пользуется этим и уехал кататься верхом.
— У нас нет клиента.
— Я говорил о мистере Лиггетте. Я все еще считаю, что если уж он предложил вам деньги за работу детектива, то следует доставить ему это удовольствие. Не говоря уже о том, чтобы нанять ему Берена. Вы говорили с Солом и Кремером?
— Разве ты не был у коммутатора?
— Да, но я не слышал, с кем вы говорили.
— Я говорил с ними. — Он вздохнул. — Такие вещи ранят. Что они готовят к ланчу?
— Бог мой, я и не знаю. Там их толпится пятеро или шестеро. Конечно, ранят, а вы не хотите получить за это ни цента. — Я сел и откинул голову на спинку стула, так как устал держать ее прямо. — Но это не все. Вы стали капризнее, чем обычно, да еще бессонница. Я знаю, что вы смеетесь над так называемой рутиной, но мне случалось видеть, каких результатов вы от нее иногда добиваетесь. Не мешало бы выяснить, где были некоторые люди сегодня в четверть одиннадцатого. Если, скажем, вы обнаружите, что Леон Бланк в это время варил в кухне суп, он, ясно, не мог сидеть в кустах и выстрелить в вас. Я только объясняю, как это делается.
— Благодарю покорно.
— Благодарю и продолжаю капризничать, так?
— Я не капризничаю, я просто умный. Я часто говорил тебе, что поиск отрицательных свидетельств — последнее прибежище того, кто не может найти положительных. Собирать и проверять алиби ужасно скучно и почти всегда бесполезно. Нет. Добудь настоящую улику, а если увидишь, что она наталкивается на алиби, сокруши алиби. Во всяком случае, мне не важно, кто в меня стрелял. Я хочу поймать того, кто зарезал Ласцио.
Я уставился на него:
— Что это за загадки? Вы сами сказали, что это тот же самый.
— Конечно. Но раз именно убийство Ласцио заставило его стрелять в меня, то убийство мы и должны расследовать. Пока мы не можем доказать, что он убил Ласцио. Какие мотивы выстрела в меня мы ему предъявим? А если ты не можешь доказать мотив, то на черта нужно знать, где он был в четверть одиннадцатого? Единственное, что может нам пригодиться, — это прямое доказательство того, что он совершил убийство.