— Ну ладно. — Я обреченно махнул рукой. — Все. Вы, конечно же, раздобудете это доказательство.
— У меня оно есть. Сейчас оно проверяется.
— Что или кто?
Он принялся трясти головой, затем выдохся и перестал.
— Оно проверяется. Я не считаю это доказательство решающим, вовсе нет. Надо ждать результатов проверки. Оно так незначительно, что я подготовил это представление с мистером Бланком, ведь у нас мало времени и не следует пренебрегать ни одной возможностью. И потом, это вполне возможно, хотя вряд ли у него есть ружье… Там кто-то стучит.
Из «представления с мистером Бланком» вышла полная ерунда. Единственным его результатом было то, что мне не удалось поспать перед ланчем. Меня это не удивило, думаю, Вулфа тоже, он просто перебирал варианты.
Первыми прибыли Моултон и Пол Уиппл с нужными приспособлениями. Я отвел их к Вулфу, чтобы он им все объяснил, а потом запер в своей комнате. Через несколько минут появился Леон Бланк.
Кулинар и гурман провели приятную беседу. Бланк был огорчен раной Вулфа и долго распространялся на эту тему. Затем перешли к делу. Бланк сказал, что пришел по просьбе Сервана и ответит на любые вопросы мистера Вулфа. Он отвечал очень старательно даже на вопросы, касающиеся степени его знакомства с миссис Ласцио. Бланк подчеркнул, что очень хорошо знал ее, когда она была миссис Вукчич, а он тогда был шеф-поваром в «Черчилле». Но последние пять лет, с тех пор как уехал в Бостон, он видел ее всего два-три раза и практически не разговаривал с ней. Затем Вулф перешел к вечеру вторника, точнее, к тому времени, которое Бланк провел в своей комнате в «Покахонтас», пока остальные дегустировали «Весенний соус». Я не все хорошо слышал, поскольку был в ванной и экспериментировал там со жженой пробкой на тыльной стороне руки. Серван прислал спиртовку и столько пробок, что хватило бы на целый джаз-банд.
Когда Вулф предложил устроить маскарад, Бланк воспротивился, но не очень решительно. Я распахнул дверь ванной и пригласил его. Там мы с ним повеселились. Он разделся до нижнего белья, я сначала натер его кремом, а потом принялся орудовать пробкой. Я не думал, что у меня хорошо получится, я не специалист, но, честное слово, я его перекрасил. Больше всего хлопот нам доставили корни волос и уши. Да еще он жаловался, что я попал ему в глаз. Но он сам виноват: слишком сильно моргал. Он надел униформу и фуражку. Ей-богу, это была недурная работа. Вот только Моултону не удалось раздобыть черные перчатки, пришлось воспользоваться темно-коричневыми.
Я привел его к Вулфу для одобрения, позвонил в «Покахонтас» миссис Койн и сказал ей, что все готово.