Койн подпрыгнул и впился глазами в жену. Она жалобно посмотрела на Вулфа:
— Но вы же обещали мне…
— Я ничего вам не обещал. Мне очень жаль, миссис Койн, но гораздо лучше не оставлять в тайне ничего.
— Слышали? Ничего не обещал! — возмущенно проворчал Койн.
— Прошу вас! — Вулф поднял руку. — Уверяю вас, сэр, у вас и вашей жены нет причин для беспокойства. Мы все должны быть благодарны ей. Если бы она не прищемила палец дверью и не попросила бы вас поцеловать его в моем присутствии, очень возможно, что мистер Берен оказался бы в петле вместо того, кто заслужил ее. Но не будем терять время. Вот что произошло здесь во вторник вечером. Сейчас я внесу ясность в вопрос с радио. Может показаться, что его включили как условный сигнал, когда Берен пробовал соус, с целью бросить на него подозрение. Но это не так. Возможно, что цель бросить на кого-нибудь подозрение не преследовалась вовсе, но если преследовалась, то подозрение хотели бросить на Марко Вукчича. Было решено включить радио за несколько минут до того, как Вукчич войдет в столовую, независимо от того, кто в данный момент пробует соус. То, что там был Берен, — чистая случайность, как случайность и то, что Ласцио переставил блюда, чтобы подшутить над Береном. И еще сильнее эти непреднамеренные силки, в которые попал Берен, затянул Моултон, который поставил блюда в правильном порядке, прежде чем вошел Вукчич. Я еще не говорил вам об этом. Но суть в том, что сигнал был подан за несколько минут до предполагаемого появления в столовой Вукчича, поскольку Вукчич — единственный человек здесь, кого миссис Ласцио могла твердо надеяться задержать столько, сколько нужно было мистеру Уайту, чтобы выполнить его задачу. Как мы все знаем, она удерживала Вукчича, повиснув у него на шее и танцуя с ним.
— Ложь! Вы знаете, что это ложь!
— Дина! Заткнись!
Это закричал Доменико Росси, во все глаза глядя на дочь. Вукчич следил за ней остановившимся взглядом. Остальные посматривали на нее и отводили глаза.
— Но он лжет…
— Я сказал, заткнись! — Доменико Росси говорил спокойно, отчего впечатление только усиливалось. — Если он сочиняет небылицы, пусть выложит их все.
— Спасибо, сэр. — Вулф поклонился на полдюйма. — Теперь, я думаю, нам нужно выяснить, кто же такой мистер Уайт. Вы можете заметить, что ужасный риск, которому он подвергал себя в этой комнате во вторник вечером, был скорее кажущийся, чем реальный. До того как он всадил нож в спину Ласцио, он не рисковал вообще: он был всего лишь ряженый. А если его увидят после — а его увидели, — так что же, раз он выкрасился в черный цвет? Все, кто видел его тогда, много раз видели его после, уже без ливреи и без краски, и никто не заподозрил его. Он был уверен, что на него так и не падет подозрение. Для этого у него был ряд оснований, но главное, что во вторник вечером его не было в Канова-Спа. Он был в Нью-Йорке.