— Хорошо. Думаю, достаточно. Садись на этот стул к стене. — Вулф оглядел лица. И хотя он сумел удержать их внимание во время речи о стряпне, сейчас это удавалось ему еще лучше. Можно было услышать, как муха пролетит. — Теперь мы чего-то достигли, — заметил он. — Вы понимаете, почему я сказал, что такие детали, как то, что Лиггетт упомянул о соусе «Весна», не имеют большого значения.
Ясно, что к такому ужасному преступлению, как убийство, он отнесся невероятно легкомысленно, но мы должны помнить две вещи: первое, он полагал, что его отсутствие в Канова-Спа никто не поставит под сомнение, и, второе, он не вполне осознавал происходящее. Он был опоен. Опоен из той чаши, что наполнила для него миссис Ласцио. Что касается Лиггетта, то с ним покончено: полагаю, мистеру Толмену остается лишь арестовать и допросить его да подготовить обвинительное заключение. Хотите что-нибудь добавить, мистер Лиггетт? Я бы вам не советовал.
— Я ничего не говорю. — Голос Лиггетта звучал, как всегда. — Кроме того, что если Толмен проглотит это и начнет действовать по вашей схеме, то ему придется так же плохо, как и вам. — Подбородок Лиггетта чуть шевельнулся. — Я знаю вас, Вулф. Слышал о вас. Бог знает, почему вы вцепились в меня, но я хочу это знать, прежде чем покончу с вами.
Вулф с сожалением наклонил голову:
— Ваша реакция естественна. Но я уже закончил с вами, сэр. Я опрокинул вас. Ваша самая большая ошибка — то, что вы стреляли в меня как раз тогда, когда я полностью устранился от дела. Поглядите. — Он сунул руку в карман, выудил оттуда рукопись и развернул ее. — Вот куда попала ваша пуля, прежде чем поразить меня. В мою речь. Мистер Толмен, в вашем штате в состав суда, разбирающего убийство, могут входить женщины?
— Нет. Только мужчины.
— В самом деле. — Вулф направил свой взгляд на миссис Ласцио. Он не смотрел на нее с тех пор, как занялся Лиггеттом. — Это ваша удача, мадам. Трудно убедить двенадцать мужчин приговорить вас к смерти. — Он снова обратился к Толмену: — Готовы ли вы обвинить Лиггетта в убийстве Ласцио?
— Да. — Голос Толмена прозвучал чисто.
— Итак, сэр? Вы же ничуть не колебались с Береном.
Толмен встал. Ему пришлось сделать только четыре шага. Он положил руку на плечо Лиггетта и громко сказал:
— Я арестую вас, Реймонд Лиггетт. Формальное обвинение в убийстве будет готово завтра утром. — Он повернулся и резко сказал Моултону: — Шериф перед входом. Скажи ему, чтобы вошел.
Лиггетт чуть не свернул шею, чтобы взглянуть в глаза Толмену:
— Это сокрушит вас, молодой человек.
Вулф жестом остановил Моултона и воззвал к прокурору: