— Эта маленькая Берен — молодец. Видите, как она держится? Серван посадил ее между собой и послом в знак солидарности с Береном. Она храбро защищает своего отца. — Он вздохнул. — Вы слышали, что я сказал мистеру Вулфу, когда он меня допрашивал? Следовало ожидать, что это случится с Филипом Ласцио, его грехи настигли его. Бесчестье у него в крови. Если бы он был жив, я мог бы убить его, но я не убивал. Я повар, а не мясник. — Он проглотил большой кусок тушеного зайца и снова вздохнул. — Посмотрите на Луи. Для него это все имеет огромное значение. Рагу из зайца — само совершенство, за исключением некоторых компонентов соуса. Это, возможно, потому, что зайцы совсем молодые. Луи пытался сделать обед веселым, и это делает честь его кухне. Вот смотрите на нас. — И он снова принялся за зайца.
Кульминация для меня наступила, когда подали кофе и дижестив. Луи Серван поднялся, чтобы произнести речь «О тайнах вкуса», над которой он трудился в течение двух лет. Я чувствовал внутри себя приятное тепло и наполненность, потягивал коньяк, от которого хотелось зажмуриться, и приготовился, что меня чему-нибудь научат. Он начал:
— Mesdames et messieurs, mes confrères des «Quinze maîtres». Il у a plus que cent ans un homme fameux, Brillat-Savarin le grand…[7]
И поехало. Я был поражен в самое сердце. Если бы я заранее знал о языковых амбициях предводителя кулинаров, то придумал бы себе какое-нибудь поручение. Но просто так встать и уйти я не мог. Ну ладно, бутылка коньяка еще полна на две трети, и главная задача — это постараться не заснуть. С этой целью я принялся наблюдать за движением губ оратора. Я имел основания предполагать, что речь удалась. Все полтора часа раздавались возгласы одобрения и аплодисменты, а Росси даже крикнул: «Браво!» — после чего Рэмси Кит разразился каскадом шуточек и Сервану пришлось подождать, пока Лизетт Путти не утихомирит его. Только раз возникла неловкость, когда Серван, закончив фразу, молча обвел всех взглядом и две крупные слезы скатились у него по щекам. Раздался невнятный шепот, Леон Бланк позади меня захлюпал носом, я два раза кашлянул и вновь принялся за коньяк. Когда речь была окончена, все повскакали с мест, сгрудились вокруг Сервана, пожимая ему руки, а некоторые даже целовали его.
Группками они выходили в гостиную. Я огляделся в поисках Констанцы Берен, но, похоже, она уже израсходовала все мужество, отпущенное ей на сегодняшний вечер, и решила исчезнуть. Я повернулся на голос, раздавшийся за моей спиной:
— Простите, вы мистер Гудвин? Ваше имя сказал мне мистер Росси. Я видел вас… сегодня днем с мистером Вулфом…