— Отправить я могу хоть сейчас, а забрать… Можно условиться на определенное время. До семи часов управишься?
— Есть идея получше: пойдем со мной. Так будет гораздо быстрее, — предложил змей.
Встречаться с Самосом, памятуя обстоятельства знакомства, не хотелось.
Я с тоской осмотрела разложенные на столе бумаги, глянула на сундук, поморщилась и молча поднялась с места.
— Ты не хочешь зайти в комнату за курткой? — озадачился Аспис, когда я, наглухо запечатав дверь в кабинет — просто на всякий случай, — решительно двинулась в сторону портального зала.
— Зачем?
— На улице холодно.
— Ерунда, — поморщилась в ответ. Но, видя растерянность на лице змея, напомнила: — Огонь. Во мне его слишком много, чтобы мерзнуть.
— Забыл, — задумчиво хмыкнул он. — Отвык. А от снега плащ тоже не нужен?
Я на мгновение засомневалась, но потом махнула рукой. Конечно, тут змей был прав, от воды меня магия не защитит, но возвращаться уже не хотелось. Как-нибудь переживу. Тем более нам недолго мокнуть на открытом воздухе, у порталов обязательно найдется извозчик.
Настаивать Аспис не стал, хотя причину заминки, кажется, понял.
Портальный зал Столбов встретил нас тишиной и дремлющим в своем кресле у стола дежурным магом. Будить его не стали, тихо вышли наружу. К снегопаду, от которого ступени закрывал небольшой портик здания.
В тихом, безветренном воздухе с неба сыпались большие белые хлопья. На брусчатке таяли, а вот на ветках деревьев, на ступеньках и перилах балконов собирались в пышные шапки. Небо висело низко — темное, пухлое — и вечер из-за этого наступил гораздо раньше положенного.
Я глубоко втянула влажный, прохладный воздух. Море и снег — непривычное сочетание, которое пьянило и завораживало. Отвлекало от мыслей и дел, от страхов и тревог, заботливо укутывало и напоминало, что все преходяще. И это хорошо.
Аспис не торопил. Стоял рядом, не мешая наслаждаться, только смотрел не на снег, а на меня. Я глянула на него искоса и заметила:
— У тебя странное выражение лица сейчас. Что не так?
— Опять поражаюсь, насколько ты изменилась за эти годы.
— Старею, — усмехнулась иронично.
— Не говори глупостей, — поморщился он. — Просто стала другой. Строгой, хмурой, напряженной. Почти не улыбаешься.
Я промолчала, да сказанное и не требовало ответа — мы оба понимали, почему и как это произошло. Аспис тоже стал другим, и дело не только в последствиях внеочередной линьки, а… Да, он тоже стал хмурым и строгим. Мы оба повзрослели — или даже постарели, как бы ни хотелось ему с этим спорить.
— Про это я и говорила. Мы другие, Аспис. И…