Перекинулся, прислонился спиной к стропилу, сидя на одной из потолочных балок. Было неудобно, но почему-то хорошо.
Вскоре слух уловил шаги, но опасности в них не ощущалось — слишком невесомыми они были и звонкими, чтобы нести угрозу. Лишь вызывали легкое недовольство: Кергал хотел побыть в одиночестве.
А потом из-за большой трубы — шахты вентиляции — появилась маленькая детская фигурка. С одной стороны, парень окончательно расслабился, потому что никакой опасности ребенок не представлял. Но с другой — расстроился, потому что дети всегда производили много шума. А шум Кергал не любил.
— Привет, — проявила вежливость девочка. — А я тебя помню, ты дурачок! — заявила она. И уставилась с интересом, ожидая ответа.
Кергал только неопределенно повел плечом: его совершенно не беспокоило, что о нем говорят. Значение этого слова знал; знал, что оно негативное, так обычно ругались. Смутно помнил, что так называют беззащитных, глупых и слабых. Себя он таковым не считал и потому не видел смысла обращать на это внимание.
— Ты здесь от кого-то прячешься? — продолжила любопытствовать она. Потом догадалась: — Тебя обижают! Тогда об этом обязательно надо сказать учителям. Если ты стесняешься, давай я скажу!
— Нет! — тихо каркнул Кергал.
— Да ты не бойся, они очень строгие, они быстро порядок наведут!
— Не надо. Не обижают. — Голос звучал сипло, неприятно, и парень сам морщился от этого звука.
— А почему ты тут сидишь?
— Хочу. Тихо.
Почему-то этой девочке было гораздо проще отвечать, чем отмалчиваться. Кажется, в глубине души он понимал, что отсутствие реакции с его стороны принесет куда больше беспокойства.
— А, тогда понятно. Мне тоже иногда хочется побыть одной, влезть куда-нибудь, посидеть там. Вот как сейчас. Только Шелет — это мой брат — не пускает. Я его люблю, но он такой противный иногда! Ну как все мальчишки. Ну ты знаешь.
Дальше, убедившись, что случайный собеседник не нуждается в помощи, она трещала почти без умолку, к счастью, не требуя от парня никакой реакции. Рассказала, что ее зовут Оташа, как ей хорошо тут, но скучно одной. Какой хороший, но строгий и строящий из себя взрослого у нее брат. Как они прятались в городе, сбежав из приюта, но недолго, потому что их быстро поймали. Как хорошо и как плохо было в приюте. И как одна противная девочка постоянно ее задирала, и какая у нее была подруга…
При этом она постоянно двигалась. Прыгала с балки на балку, совала нос в груды мусора, фыркала и чихала, комментируя увиденное.
Эта болтовня и возня Кергала не раздражали, даже добавляли чердаку уюта. Как шелест дождя, как крики птиц, как шуршание и возня крыс. Просто движение жизни рядом, дающее понять, что мир — вот он, здесь, что он существует. Большой и обитаемый, не ограниченный маленьким каменным мешком.