Об авторе «Урки» Свинцов поведал в рассказе «Павел Николаевич», который вышел в 2006 году. Писатель описывает, как во время рыбалки на него набрёл немолодой мужчина с рюкзаком за плечами. Незнакомец напросился на ночёвку. Автор отмечает, что руки рыбака были усыпаны татуировками — здесь было и его имя, и «не забуду мать родную», и солнце с синими лучами…
«Приятным, немного с хрипотцой, голосом Павел Николаевич как бы не пел, а рассказывал:
Куст сирени дышит ароматом,
Хотя цвет изрядно поредел.
Эх, судьба, ты сделала солдатом
Жулика, который погорел.
Песня меня заинтересовала, её я слышал впервые.
— Павел Николаевич!
— Аиньки, — ласково отозвался тот, привязывая к лесе колокольчик.
— Что за песню вы поёте? Признаюсь, мне ни разу не приходилось её слышать.
Павел Николаевич смутился, но быстро ответил:
— Песню эту сочинил мой друг, во время войны, в госпитале».
Далее следует история жизни Павла Николаевича в небольшом украинском городке вместе с тёткой. Отец уехал на заработки куда-то на Урал, да там и сгинул, а мать умерла, когда герою исполнилось три года. Весной 1941 года в 16-летнем возрасте парнишка прибился к воровской шайке, которую возглавлял пахан по кличке Жук. Павел завёл хромовые сапоги и финку, наколол «срамные» татуировки. На ограблении магазина мальчишка попался. Но тут грянула война, и начальнику милиции было не до мелкого шпанёнка. Он отпустил пацана, произнеся перед этим воспитательно-патриотическую речь. Далее развивается авантюрный сюжет: уголовник Жук становится… начальником полиции (прямо как в песне о фон Гопе), начальника милиции вешают, Павел убивает Жука и немецкого офицера, уходит к партизанам. Короче, добротная патриотическая сказка для ребят дошкольного возраста.
Но нам интересна вторая её часть — когда Паша стал лихим разведчиком у партизан и успешно ходил в немецкие тылы, но при этом сохранил многие свои блатные замашки. Следует рассказ о том, как однажды лихие разведчики отправились за «языком»:
«Пошли мы вчетвером. Старший — сержант Бережной Юрий Фёдорович, из сибиряков, с Алтая. Молодой, но постарше меня. Студент. На врача учился. Не захотел в госпитале работать, искал, где опаснее, вот и попал в разведку. Не один раз в тылы ходил…
Ночью переползли мы нейтральную полосу и углубились в немецкий тыл… Одного офицера живым взяли, остальных — гранатами закидали. Нарвались мы на засаду около самой передовой… Бережному в самый последний момент кость ниже локтя раздробило пулей. Наскоро перевязали мы его в лесочке, тут нас минами и накрыли. Меня оглушило и обе ноги сразу осколками — навылет. Перевязали меня, успокаивают, а у меня в голове мысль засела: “Бросят! Кому я такой нужен? “Языка” нужно доставлять? Нужно. Конечно, бросят — скажут, что погиб…” Я и заплакал. Вспомнил, как урки бросают или добивают своих, чтобы легче уйти…