– Знаешь, кто из политиков стоит за зятем Спиталери?
– За мэром-то? Мэр Алессандро входит в ту же партию, что и глава региона, и в ней же, кстати, состоит синьор Латтес, который на выборах всегда голосует за депутата Катапано, только и всего.
Джерардо Катапано был человеком, способным держать в узде как семью Куффаро, так и семью Синагра – два главных мафиозных клана Вигаты.
Монтальбано совсем было пал духом. Неужели ничто никогда не меняется? Куда ни кинь, всюду родня, с которой лучше не связываться; мафия стакнулась с политикой, предприниматели с мафией, политики с банками, банки с ростовщиками и отмывателями денег…
Что за непристойный канкан! Что за непролазная грязь из коррупции, мошенничества, уголовщины, подлости и афер!
Он представил себе такой диалог.
– Ты, главное, не лезь на рожон, потому что «икс», ставленник депутата «игрек» и при этом зять такого-то, который ходит под мафиозо «зет» и в отличных отношениях с депутатом H.
– А депутат H. разве не из оппозиции?
– Да, но это одно и то же.
Как там говорил старина Данте?
Италия – раба, приют скорбей,
Корабль без кормщика средь бури дикой,
Разврата дом, не матерь областей![1] Италия по-прежнему раба, которая служит как минимум двум господам: Америке и церкви, а штормит ее теперь каждый божий день – отчасти по вине кормщика, о котором слова доброго не скажешь. Конечно, число областей, коим Италия была матерью, перевалило уже за сотню, но зато разврат и бардак тоже разросся в геометрической прогрессии.
– Так вот, шестеро рабочих… – продолжал Фацио.
– Постой. Сегодня вечером ты занят?
– Да нет.
– Съездишь со мной в Монтелузу?
– Зачем?
– Побеседуем со сторожем, с Филиберто. Где у них стройка, я знаю: Дипаскуале объяснил.
– У меня такое впечатление, что вы этого Спиталери так или иначе хотите прищучить.
– Угадал.
– Конечно, съезжу!
– Ну так расскажешь ты про этих рабочих, наконец?
Фацио зыркнул на него обиженно.
– Комиссар, я уже час как пытаюсь.
Он развернул листок.
– Итак, список рабочих: Далли Кардилло Антонио, Змекка Эрмете, Бутера Иньяцио, Пассалаква Антонио, Фьорилло Стефано, Миччике Гаспаре. Далли Кардилло и Миччике – это те, что остались работать до последнего, закапывали нижний этаж.
– Если я тебя спрошу, ты мне ответишь честно?
– Попробую.
– Ты собрал полные анкетные данные на каждого из шестерых?
Фацио порозовел. «Страсть к персональным данным», как называл ее комиссар, была сильнее его.
– Это да, комиссар. Но не зачитал же.
– Не зачитал, потому что духу не хватило. Ты навел справки, работают ли они сейчас и где?
– Разумеется. Они сейчас работают на четырех стройках у Спиталери.