– Папуля, – не повернув головы, пожаловалась она, когда он вошел, – ваши кроссворды – типичное не то.
– Они рассчитаны на людей, обладающих определенным минимумом умственных способностей, – ответил Пейдж, нагибаясь, чтобы помешать угли в камине. – Что тебя так затрудняет?
– Таитянское имя Роберта Льюиса Стивенсона.
– Попробуй «Тузитала»… А если бы ты хоть изредка читала книги, то могла бы узнать о нем и больше.
Она тряхнула волосами, собранными в пышный конский хвост:
– Держу пари, ты посмотрел ответ в редакции. А если на то пошло, я видела его фильм «Сокровища острова».
Генри промолчал, в который раз удивляясь тому, как не похожи друг на друга его дети – талантливый, трудолюбивый Дэвид и легкомысленная пустышка Дороти. И он – увы! – был слишком оптимистичен, когда предположил, что она вдруг образумилась, ибо его жена сказала:
– Дорри приглашена сегодня смотреть телевизионную программу к Уэллсби.
Алиса сумела, не теряя достоинства, воздать должное этому громкому имени: сэр Арчибальд Уэллсби, банкир и владелец обувной фабрики, был самым видным лицом среди местной знати, а Элинор, его жена, – наиболее ценимой ее приятельницей.
– Но ведь… – Генри посмотрел на часы. – Сейчас уже почти десять.
– Не будь сухарем, Генри. Раз ты не захотел купить девочке телевизор, то не имеешь права запрещать ей смотреть программу в другом месте.
Дороти уже направлялась к двери. Когда она вышла, Генри не выдержал:
– Она совсем отбилась от рук. Ну зачем ты разрешаешь ей ходить в эту проклятую художественную школу? Ведь все эти мальчишки и девчонки или просто бездельничают в кафе Тайнкасла, сплетничают и пьют кофе, или отправляются в кино… Ты же знаешь, что у нее нет ни на йоту таланта.
– Ну и что? Зато она встречается там с очень приличными молодыми людьми… там учатся дети из лучших семейств графства. В одной группе с Дорри сын леди Эллертон… и мисс де Кресси. Это очень важно. Ведь с нас довольно одной катастрофы, не так ли, дорогой?
Генри ничего не ответил, и она, отложив в сторону кроссворд, взяла свое вышивание. Вскоре она между стежками начала рассказывать ему, как играла сегодня в бридж у знакомых, подробно описывая гостей, платья, шляпы, перчатки, прически, а Пейдж, не слушая этого эпического повествования, умело сохранял заинтересованный вид и думал о другом. Его все еще мучил загадочный звонок Вернона Сомервилла. Он был совершенно сбит с толку. Его как-то представили Сомервиллу на обеде, устроенном благотворительным обществом в пользу неимущих газетчиков, – это было в Лондоне три года назад, – но он никак не думал, что такое видное лицо запомнит незаметного провинциального издателя вроде него, и уж совсем не предполагал, что Сомервилл отзовется о «Свете» столь благоприятно. Владелец «Утренней газеты», скорее, должен был бы придерживаться противоположной точки зрения.