– Думаешь, он ее сохранил? – осторожно спросила Рене у нее в тот день, когда мы улетали в Майами.
– Она у него. Я знаю, – ответила Нони. Наша мать в своем горе стала упрямой. Мы больше не беспокоились о возможном возвращении Паузы, хотя бы это слегка утешало. – Если вы не сможете найти перчатку, то знайте, что просто не там искали.
Только я не знала, что хочу. Я не помнила, что было у Джо и что из его имущества будет значимым для меня. Я хотела все, но не могла заставить себя взять хотя бы самую малость.
– Что мы будем делать с одеждой? – прокричала я через плечо, хотя и негромко.
Никто из сестер не ответил. Я сдернула с окна полотенце, оно упало, подняв облачко пыли, и я заслонила глаза рукой от внезапно ворвавшегося яркого света.
За шкафом стоял высокий комод. В нем было много ящиков, и я одновременно и хотела, и не хотела знать, что там внутри. У меня не было права лезть в секреты Джо, но я чувствовала, что должна защитить его от возможной неловкости; если там будет что-то дурное, то, что Джо хотел бы спрятать от глаз Нони, порно или наркотики, то я унесу это и уничтожу. Спущу в унитаз, засуну к себе в сумку и утоплю в море. Я ощутила внезапную сильную тошноту при мысли о том, что Кэролайн и Рене могли бы найти в моей спальне в случае моей внезапной, неожиданной смерти.
Но я нашла только трусы-боксеры, носки, белые майки, все еще в упаковках, ремни, джинсы, шорты – кучу шортов, клетчатых, льняных и хаки. И вдруг в глубине самого последнего ящика я нашарила маленькую коробочку. Я вытащила ее на свет. Она была голубой, безупречно-небесного цвета. На крышке черными буквами было написано «Tiffany & Co». Коробочка казалась новехонькой, углы были острыми, поверхность чистой.
Я присела на кровать, сжимая ее в руках. Она, казалось, поглощала свет и сама светилась глубокой синевой изнутри. Я открыла крышку. Внутри была еще одна коробочка, обтянутая темно-синим бархатом. Я осторожно приподняла пружинную крышку, и там, в бархатной щели, утопало самое красивое кольцо, которое я когда-либо видела. Бриллиант, большой и круглый, меньше, чем был у Сандрин, но какой-то более сияющий, окруженный полоской мелких бриллиантиков. Все вместе впитывало в себя свет комнаты и отражало его, усиливая в сотни, тысячи раз. Казалось, кольцо пылало, и я уронила его на кровать.
* * *
Немного погодя я вернулась в гостиную.
– Что ты там делала? – спросила Рене.
– Убиралась в спальне Джо.
Я сжала коробочку в руках и на самую быструю, короткую секунду подумала, не засунуть ли просто ее в карман джинсов и не забрать ли с собой в Нью-Йорк. Но я понимала, что это было бы неправильно.