Рене какое-то время помолчала. Она осознала, что теряет почву под ногами. Ярость, так ясно читающаяся на ее лице секунды назад, поблекла.
– Мы не должны отдавать ей кольцо, – сказала Рене.
– Но оно ее, – возразила я. – Рене, как ты не понимаешь?
Кэролайн закивала. Мы сидели все вместе в квартире нашего умершего брата и ждали, что решит наша старшая сестра.
– Ладно, – наконец сказала Рене. Бриллиантовое кольцо в ее руках сияло и сверкало, отражая солнечный свет. – Отдайте его ей. Но я хочу при этом присутствовать. Хочу только увидеть ее лицо.
Мы убирались в квартире Джо еще пять часов. После того как все окна были вымыты, мусорные мешки вынесены на помойку и мы сделали три рейса в офис Армии спасения, Рене сказала, что она собирается прокатиться.
– Мне нужно подышать воздухом, – сказала она. – Не волнуйтесь, я не пойду искать Луну.
Я не задумывалась над словами Рене до тех пор, пока она не ушла. Зачем она так сказала? Я попыталась позвонить ей, но она не брала трубку.
– Кэролайн, – спросила я, – а где коробка с кольцом?
Кэролайн ела кусок пиццы с ананасом, которую мы заказали в соседнем квартале.
– Мистер Джо, как обычно? – спросил нас человек в телефоне. – Да, как обычно, пожалуйста, – ответила я.
Кэролайн перестала жевать и сглотнула.
– Сейчас гляну. – Она начала искать на кофейном столике, потом под диваном. – Я ее не вижу, – сказала она.
– Ты не думаешь?.. – начала я.
– Рене не любит небрежности, – ответила Кэролайн. – Иногда она прощает людей. А иногда нет. Трудно сказать, простит она или нет сейчас.
Мы с Кэролайн переглянулись.
– Надо идти в этот ресторан, – сказала я.
Рене проехала с Майами-Бич с ее вечным праздником обнаженной кожи, света и ритмичного шума в центр города, где все было медленнее и строже, особенно сейчас, в четыре часа дня вторника, незадолго до конца рабочего дня.
В баре-ресторане «Ревель» все столики были пусты. Тут можно было встретить Джо, подумала Рене, остановившись перед самой дверью. Это было похоже на место, которое выбрал бы Джо. Дорогое, с лоском, но при этом уютное и домашнее. За баром стоял высокий мужчина с сильными бледными руками и резкими, острыми чертами лица. Он казался чем-то опасным, как русский гангстер или актер, который пробуется на роли такого рода.
Рене подошла к бару и невинным голосом произнесла:
– Привет. Можно увидеть Луну, Луну Эрнандес?
Бармен протирал стакан чистым белым полотенцем. Он продолжал свое дело, но поднял глаза и встретился с Рене взглядом.
– Луна? Она начинает работать позже.
– А… А во сколько?
Бармен перестал протирать и поставил бокал куда-то под стойку бара.