Хорхе вернулся на свой пост за линией подачи, белоснежный передник, тонкие пальцы, и начал сложный процесс разделки ската. Луна толкнула вращающуюся дверь и замерла, скрывшись за черным занавесом, отделяющим зал ресторана от кухни. Бар простирался налево, прямо за занавесом и блестящей вертящейся дверью, дверью, отделяющей покой от хаоса, отдых от работы, богатых от бедных, с легкостью поворачивающейся то туда, то сюда – вход справа, выход слева, – до тех пор, пока в полночь кухня не закрывалась.
Дима с нарочитым усердием полировал бокалы. В дальнем конце бара сидел единственный посетитель. Луна видела женщину в профиль, ее лицо было наполовину скрыто прижатым к уху телефоном. Она казалась оживленной, ерзала и вертелась на стуле, и свободной рукой отрывала от салфетки маленькие круглые кусочки. Но даже в этой неудобной позе женщина производила впечатление уверенности и спокойного влияния: два толстых кольца на руке с телефоном, четкий крой платья, темно-русые волосы до плеч, которые блестели и переливались, когда она двигалась. Луна узнала женщину с фотографии – это была Рене, старшая сестра Джо.
Дима поднял голову и заметил, что Луна стоит тут. Он расширил глаза и указал головой в сторону Рене. «Меня здесь нет», – показала губами Луна. Но Дима ее не понял. Он прищурился, затряс своей львиной головой. Ох, Дима. Луна замахала на него рукой.
– Я не хочу с ней встречаться, – прошептала она, чувствуя себя маленькой и слабой. Идея общения с одной из сестер Джо убивала ее. Она не была готова к этому. – Если она спросит, скажи, что я заболела. Скажи, что я сегодня не приду.
Дима кивнул. Он не спросил, почему, и Луна стиснула его руку. Они как-то однажды переспали, в те первые месяцы, когда он только начал тут работать в прошлом году, и это не было ни хорошо, ни ужасно, но у них теперь было представление друг о друге, и сейчас Луна была рада этому.
Рене громко позвала:
– Простите! Бармен!
Луна встретилась взглядом с Димой.
– Иди, иди, – прошептала она, поворачиваясь к бару спиной и глубже прячась за занавес.
Ей не хотелось выходить на кухню, где Родриго, несомненно, велел бы ей идти работать. Пока Рене не уйдет, Луна оставалась в этой ловушке, она опустилась на пол, подтянула колени к груди и закрыла глаза.
* * *
Бармен появился снова.
– Да, мэм? Что вам принести?
Он смахнул обрывки салфетки, которые нарвала Рене. Это свидетельство ее беспокойства смутило ее. Она снова позвонила детективу Генри, чтобы задать ему вопросы, которые, она была уверена, не приходили ему в голову. Но детектив отвечал ей со сводящим с ума спокойствием: