– Очевидно, в пригородах это большая проблема. Тучи грязных, тощих бездомных кошек. Жасинда просит устроить ей тур по приютам для животных, когда приедет в Бексли. – Нони пригласила родителей Сандрин приехать к ней с ночевкой позже на этой неделе и уже горько раскаивалась в этом своем решении, потому что у Жасинды были непереносимость глютена и полное воздержание от алкоголя.
Мы с Нони стояли возле окна, глядя, как один за другим загораются фонари Центрального парка. От такой близости к стеклянной стене у меня закружилась голова, словно деревья, люди и фонари, движущиеся в парке, вдруг закачались и стали надвигаться на меня сплошной стеной. Туда-сюда, вверх-вниз. Я закрыла глаза и отвернулась.
– А где Рене? – спросила Нони, взглянув на часы. – Ее смена уже час как закончилась.
– Если она успеет, это будет чудо, – ответила я.
Работа Рене была сложной, требовала от нее очень многого и всегда служила оправданием всех пропущенных событий и опозданий. Я всегда ждала, что Рене найдет себе более важное занятие, чем провести время с нами, с семьей.
– Она придет, – сказала Нони. – Она обещала Джо. Пошли ей эту свою штуку по телефону.
– Эсэмэс, Нони. Это называется «эсэмэс». – Я достала телефон и написала: «Ты где?»
– Ты боишься читать стихи? – спросила Нони, оглядывая помещение. – Тут много народу.
– Немного, – сказала я.
Я не стала объяснять, что меня пугает не количество народа, а присутствие Уилла, Номер 23, и что он может внезапно как-то осознать, что я и есть Последний Романтик, прямо тут, перед Нони и сестрами. Нони, может, в жизни не видела ни одного блога, но наверняка имела об этом свое мнение. Особенно о блоге насчет исследования женской сексуальности, который ведет ее младшая дочь.
Должно быть, Нони разглядела на моем лице дискомфорт, потому что взяла меня за руку.
– Все будет отлично, Фиона, – сказала она. – Ты зажжешь. – Ее рука была сухой и теплой, и меня удивила ее тяжесть и то, как крепко ее пальцы переплелись с моими. Нони не была любителем прикосновений, объятий, держаний за руку, всех этих все-будет-хорошо. Все, что я знала о том, как полагаться на себя, я узнала от нее. И сейчас ее неожиданное прикосновение успокоило меня сильнее, чем я могла ожидать. Это было именно то, что мне нужно.
– Фиона, вот ты где! – раздался позади меня голос Сандрин.
Я отпустила руку Нони и обернулась, попав в ее костлявые объятия.
– Какая ты красивая, – сказала я.
Я всегда говорила это Сандрин, потому что она всегда хотела это услышать. Но сегодня это так и было. На Сандрин было кремовое платье, короткое, с узкой талией, с милой юбочкой в складку и большим декольте, обнажавшим худые, как палочки, ключицы. В ее ушах сверкали бриллианты.