Раскинув руки, Мика обнял отца. Ганин сгреб его в охапку и закружил вокруг себя.
Катя едва не споткнулась…
Она стояла и смотрела, как сын, зажмурившись, счастливо хохочет. И как Ганин тормошит и щекочет того, словно совсем маленького ребенка. Она ничего не понимала.
Сын бросился к Ганину, а не к ней!
Правда, через несколько мгновений Мика вырвался из объятий отца и повис теперь уже у нее на шее, цепляя волосы. Но тем не менее она оказалась второй! «Какая ерунда… — тут же сказала она себе. — Это все потому, что Ганин обогнал меня!»
— Мика, мальчик мой…
— Ма, ну все же в порядке… Я же нашелся! Не плачь, пожалуйста…
— Разве я плачу? — удивилась она.
— Еще как! — Он принялся чумазой ладошкой тереть ей лицо. — Вон, сырость какая… Па, дай ей платок!
— Ты лучше скажи, что было… Ты в порядке? Они тебе ничего не сделали? — повернул его к себе Ганин.
— Все в порядке, — серьезно кивнул Мика. — Мы на какой-то даче были. Я этого Носферато за палец укусил… Он совсем псих, а тетка еще ничего… Она меня и выпустила. Она сказала, что ты, мама, виновата в смерти ее дочери.
— Чушь собачья, — сурово произнес Ганин. — Мама ни в чем не виновата.
— А еще она про дядю Лешу говорила, но тут уж я сам понял, что она чего-то путает…
— Ладно, поехали домой, — оглянулся на Катю Ганин. — Ты, наверное, голодный, да?
— Еще как! — радостно ответил Мика. — Слушай, может быть, завалимся сейчас в японский ресторан на радостях, а?.. Мама-то там еще не была!
— Какой еще ресторан?! — схватилась за голову Катя. — Нет, правда, поехали домой!
…Только к середине ночи в квартире наступила тишина.
Мика уснул, Ганин переговорил с кем надо, рассказал, что мальчик сам сбежал от похитителей, с его слов объяснил, где, возможно, прячутся Нелли с Германом…
Кате он отвел одну из комнат. Но заснуть она никак не могла — все лежала и в темноте прокручивала события сегодняшнего дня.
Она была страшно напряжена, нервы — как натянутая струна. «Это чудо. Да, это чудо, что все закончилось так хорошо… Мой мальчик жив! Если бы с ним что-то случилось, то я бы… — Катя всхлипнула и вытерла слезы, тут же брызнувшие из глаз. — Нет, нет, лучше не думать об этом! Все же хорошо… — Она попыталась сменить направление мыслей. — А Ганин был так добр ко мне! Он очень старался… Ну да, еще бы он не старался — это ведь и его ребенок пропал! Только непонятно, зачем он меня поцеловал… Хотя, в общем, понятно — от избытка чувств. От избытка чувств… А зачем я ответила ему — «потом»? Ужасно глупо!»
Она повернулась на другой бок.
По темному ночному небу плыла полная луна.