«…В Египте есть особые лица, занимающиеся бальзамированием трупов и в совершенстве владеющие этим искусством, они известны как парасхиты…
…Если умирает жена лица значительного, то покойницу отдают бальзамировать не тотчас, равно как трупы женщин очень красивых и пользовавшихся значением; парасхитам передают таких покойниц только на третий или четвертый день после смерти. Делается так для того, чтобы парасхиты не могли надругаться над покойницами. Рассказывают, что обычай сей ведет начало с незапамятных времен, когда один из парасхитов был уличен в том, что учинил неподобающее с телом знатной женщины из царского дома, после чего был предан лютой казни…».
Геродот, «История», книга вторая, Евтерпа. Перевод с древнегреческого, автор данного перевода неизвестен.
Египет, Мемфис, 1205 год до нашей эры,
одиннадцатый день месяца Атора.
Во дворце Фараона стоял стон и плач. Казалось, воистину настал конец света. Весь Египет, объятый скорбью, навсегда прощался со своей Царицей. Прекрасная Нефертау, Царица Верхнего и Нижнего Египта, супруга Фараона Сети Второго, готовилась предстать пред мрачные очи повелителя загробного царства Осириса.
В самый разгар похорон, когда все было готово для того, чтобы траурная процессия двинулась к Городу Мертвых, к безутешному Фараону приблизился начальник дворцовой стражи.
Низко склонившись, он испросил разрешения переговорить с Сети с глазу на глаз.
— Не самое удачное время ты выбрал, мой Техути! — сказал Фараон, гневно сверкнув на него исподлобья, влажными от слез глазами. — Неужели то, что ты собираешься мне сообщить настолько срочно, что не может подождать до завтрашнего дня? Может быть, ты стал настолько черств, что для тебя ровно ничего не значат те муки, которые испытывает твой повелитель? А быть может, ты слишком возгордился и возомнил, что можешь пренебрегать этикетом, установленным самими богами?
— Нет, мой Фараон! — еще ниже склонился Техути. — Но, то, что я намерен сообщить, не терпит отлагательства! Прошу прервать церемонию и дать мне время на то чтобы объяснить мои мотивы, какими бы дикими и кощунственными они не казались!
— Прервать траурную церемонию? — в ужасе вскричал Сети. — Да в своем ли ты уме? Что скажут боги?
— Боги простят тебя, о великий! Ибо ты был введен в заблуждение лукавыми парасхитами! Этими подлыми смердящими холопами Сета и Анубиса!
Встревоженный Фараон, вместе с Техути отошел в самый темный и дальний угол дворцового коридора, сделав при этом свите знак оставаться на месте.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурил брови Сети и затем решительно потребовал, — Говори прямо и без обиняков, все как есть!
