У Амирель были с собой медяки, но стражнику она давать ничего не собиралась. Ему и так платят за службу достаточно. Когда подошла ее очередь, она тихо приказала стражнику, не дав ему времени задать обычный вопрос, кто она и зачем идет в город:
— Пропусти!
Тот послушно поднял алебарду, и она беспрепятственно прошла под аркой широкой городской стены. Войдя в город, не стала глазеть по сторонам, хотя вокруг было столько интересного, а поспешила за тучной торговкой, катящей перед собой тяжело груженую тележку, полную обожженных горшков. Желудок, требуя еды, непрерывно урчал, и она ежилась от стеснения.
Как Амирель и рассчитывала, женщина привела ее на рынок. Торговля там уже шла вовсю. От криков зазывал, обилия товаров и манящих съестных запахов у Амирель голова пошла кругом.
Есть хотелось до рези в желудке. Первым делом она подошла к ближайшему прилавку, за которым дородная тетка в суконной епанче торговала горячими румяными пирогами. Один пирог стоил полушку, такой мелочи у Амирель не было, пришлось взять на медяк два пирога.
Сжевав один, с творогом и зеленью, оказавшийся слишком соленым, отчаянно захотела пить. Пришлось купить у разносчика, орущего во все горло: «сбитень, горячий сбитень», кружку напитка, показавшегося ей на удивление вкусным, и тут же выпить его, отдав кружку обратно дожидавшемуся ее разносчику, у которого для покупателей было всего две кружки.
Потом она уже не спеша доела второй пирог, с рыбой и перловкой, оказавшийся гораздо вкуснее первого. Сытая истома от переедания навалилась такая, что Амирель побоялась уснуть тут же на рынке. Пришлось скоренько, без разбора, купить то, что попалось под руку — пару грубо обожженных глиняных мисок и два больших отреза из отбеленного домотканого полотна.
И на то и на другое цена была явно завышена, но у Амирель не было сил выбирать и торговаться. Забрав покупки, поспешила обратно, все так же не глядя по сторонам.
Добротно построенный домик хорошо держал тепло. Подбросив в печурку еще пару поленьев, Амирель застелила кровать купленным полотном и легла, вытянувшись во весь рост и радуясь, что больше не нужно спать в лесу вместе с волками, свернувшись зябким комочком.
Проснулась поздно, за окнами стоял глубокий вечер. Вспомнила все, что случилось, и тоска навалилась мутным облаком. Как хорошо было жить в родной семье, среди близких людей! Ни от кого в родном доме не нужно было прятаться, и дел всегда было полно. Уж что-что, а от безделья ей маяться не приходилось.
Чтобы занять руки и не томиться от скуки, принялась за уборку. Стоявшая в углу кухни деревянная бадья была тяжелой и громоздкой, но не протекала. Можно было бы купить на рынке гораздо более легкое железное ведро, но сегодня было не до того. Вот завтра она снова пойдет туда и уже неторопливо выберет все, что ей нужно. И дрова велит себе привезти. Вот только как сказать куда? Придется ехать вместе с доставщиками и потом приказать им, чтоб все забыли.