.
Т. о., выходит, что в обычный «комплект» стрелецкого платья рядового стрельца, десятника и пятидесятника входили полотняные рубаха и портки, суконная однорядка и кафтан, опушенный мехом колпак и плащ-епанча. Начальные же люди, сотники и головы, одевались побогаче — как и положено сыну боярскому, хотя в принципе набор в основе своей оставался прежним — все тот же кафтан и однорядка с колпаком.
Какого цвета было стрелецкое платье? Собственно русские документы, что нарративные памятники, что актовые материалы, не слишком многословны на этот счет, а вот иностранные наблюдатели, напротив, сообщают немало интересных подробностей о том, как и во что были одеты стрельцы, которых им довелось увидеть в Московии (главным образом в самой Москве). Пожалуй, самое раннее упоминание иноземца о том, что представляло собой стрелецкое парадное платье, это описание встречи английского посла Дж. Бауса, которое оставил Дж. Горсей. «Как было назначено, — писал он, — около 9 часов в этот день (октябрь 1583 г. — В.П.) улицы заполнились народом и тысяча стрельцов, в красных, желтых и голубых одеждах, выстроенные в ряды своими военачальниками, верхом с блестящими самопалами и пищалями в руках, стояли на всем пути от его (Бауса. — В.П.) двери до дворца царя»[423].
Итак, встречавшие Дж. Бауса, посла Ее Королевского Величества, стрельцы были наряжены в красные, желтые и синие кафтаны. Напрашивается предположение, что в посольской «стойке» приняли участие стрельцы, выбранные от трех московских приказов, различавшихся цветом своих кафтанов. Аналогичную цветовую гамму, кстати, имели кафтаны и соловецких стрельцов в начале 80-х гг. XVI в. — так, в июле 1581 г. в расходной книге монастыря была сделана запись о том, что стрельцам Ивану-колпачнику, Игнатию Василью Денисову и Борису Гаврилову со товарищи было продано сукна желтого, «черленого» и темно-синего явно на пошив износившихся старых кафтанов — в среднем по 2,5–3 аршина на человека[424].
Правда, стоит отметить, что сукно различных оттенков красного цвета было, похоже, самым популярным среди стрельцов — московских совершенно точно. Польский шляхтич С. Борша наблюдал в 1605 г. 500 московских стрельцов в красных кафтанах, которые перешли на сторону самозванца[425]. О московских стрельцах «в красных суконных кафтанах, с белой на груди перевязью (под саблю? — В.П.)…», встречавших 11 мая 1606 г. Марину Мнишек и польских послов, писал и немецкий торговец Г. Паерле, лицезревший эту торжественную процессию лично[426]. О том, что московские стрельцы обязаны на полученное ими государево жалование «построить» себе красный (в оригинале «червленый») кафтан, писал и Станислав Немоевский