.) тончашая телеса не стерпевают о всем» и в результате попадания ядра «яко же сткляничное естество, разсыпуют, ли паче рещи, песочное»
[543].
Польский шляхтич, будучи человеком не книжным, но солдатом, в описании гуляй-городов (именно так, во множественном числе!), с которыми он и его однополчане столкнулись в сражении на Ходынке 25 июля 1609 г., был краток и лапидарен. По его словам, «гуляй-городы представляют собой поставленные на возы дубовые щиты, крепкие и широкие, наподобие столов; в щитах для стрельцов проделаны дыры, как в ограде» (в оригинале: «Hulajgrody te u nich są na wozach, szczyty miąższe I szerokie naksztalt stolow, dębowe, I w nich dla strzelcow jak w parkanie, dziury poczynione»)[544].
Описание Маскевича, не столь известное, относится к несколько более позднему времени. «В четырех милях от столицы, — писал Маскевич, вспоминая впоследствии о событиях весны 1611 г., — пан Струсь (польский полковник. — В.П.) встретил Просовецкаго (казацкого атамана. — В.П.), шедшего гуляй-городом, то есть подвижною оградою из огромных саней, на которых стояли ворота с несколькими отверстиями, для стреляния из самопалов. При каждых санях находилось по 10 стрельцов: они и сани двигали и останавливаясь стреляли из за них, как из за каменной стены. Окружая войско со всех сторон, спереди, с тыла, со боков, эта ограда препятствовала нашим копейщикам добраться до русских: оставалось сойти с коней и разорвать ее» («Potkał Pan Struś Proszewickiego o mil 4 ot stolicy, ktory hulajhorodami szedl, to jest na saniach wielkich, wrote na kolowrocie stały, mająс dziur kilka w sobie dla strzelania z samopałw. Do tych sańkaźych po 10 strzelcow przystawiono, ci I sanie przed sobąpchną I strzelająstanąszy jak zamurza, a takich sańtak wiele, jako tabor tego potrzeboval, ż wszęzie tak w zadzie, bokach jako I na przedzie taboru, w kolo podle siebie byly prowadzone. Nie mająс nigdzie dziury do taboru, nie lź bylo naszemu kopijnikowi, jeno spieszyćz koni, a rozerwaćtabory, i tak uczynili»)[545].
Эти описания дополняют сведения из писцовой книги города Коломны 1577–1578 гг. Согласно ее сведениям, именно там, в Коломне, хранились «затинных шеснатцать пищалей меденых, да семьдесят четыре пищали железных» к гуляй-городу и он сам — «на берегу реки Коломенки у ямского двора на посаде дворы сторожевские города гуляя…»[546].
Зачем нужны были гуляй-города, не секрет — выше мы уже отмечали, что стрельцы изначально создавались как пехота, вооруженная исключительно огнестрельным оружием, древкового оружия, как то пик, копий, алебард и т. п., не предполагалось, и, если дело доходило до рукопашной схватки, стрельцы могли полагаться лишь на свои топоры и сабли. Для отражения атаки неприятельской пехоты этого могло оказаться достаточно, но для противостояния с конницей, в особенности с нацеленной на ближний бой польско-литовской гусарией, — нет. Да и для борьбы с татарской конницей, способной засыпать бездоспешных стрелков ливнем стрел (французский военный инженер Г. де Боплан, оставивший любопытные записки о своем пребывании на Украине в 30-х гг. XVII в., отмечал, что татары «посылают стрелы дугообразно, вдвое дальше предела досягаемости нашего (т. е. ручниц. —