В высоких широтах (Аккуратов) - страница 108
— Ничего не понимаю! Должны лететь на полюс, по компасам идем на запад, а судя по заре, наш курс на юг. Куда же мы придем? — закончил он, явно смущенный тем, что потерял направление.
— Только на крышу мира. Смотрите, среднее показание нашего главного компаса двести девяносто градусов. На остальные не смотрите, они давно вышли из строя. Наш истинный, курс должен быть равен тремстам шестидесяти градусам. Склонение на восемьдесят шестой параллели равно шестидесяти пяти градусам, положительное. Сложите его с показанием компаса, — оно равно тремстам пятидесяти пяти градусам, да плюс поправка на снос самолета пять градусов — всего триста шестьдесят градусов. Наш курс прямо на полюс, но что будет дальше, пока не известно, так как через пять минут начнется область, где не ступала нога человека.
— Да, но почему же заря на севере, когда она должна быть на юге?
— А это уже игра света. Кругом сплошная облачность, а впереди разрывы, и в них мы видим не зорьку, а отражение от нее.
Чтобы рассеять сомнения, мы поднялись на высоту 1100 метров. Здесь между рваными слоями облачности сзади через астрономический люк была видна яркая заря, охватившая весь южный горизонт. Я показал ее Сомову и, чтобы ввести новые поправки в курс, запеленговал ту наиболее яркую часть горизонта, где, по моим теоретическим расчетам, должно было находиться солнце, зашедшее 22 сентября на многие месяцы. Пеленги позволили уточнить курс, и отсюда до 88° северной широты мы шли только методом счисления, то есть, имея время, путевую скорость и относительно правильный курс, рассчитывали свое место. Другие средства самолетовождения — радионавигация и астрономия — давно вышли из строя, так как солнце зашло, звезд не было видно, а радиомаяки затухли из-за огромного расстояния до них.
Шел седьмой час полета. Временами мы пересекали заряды снегопада или попадали в зоны обледенения. Наместников непрерывно поддерживал радиосвязь с землей, каждые полчаса я передавал свое место и краткое описание льда.
Быстро и незаметно текло время, но попрежнему облачность непроницаемой пеленой закрывала все небо, и я не мог уточнять свой курс хотя бы по закату. Все чаще Титлов подходил ко мне и, спросив: «Ну как?», подолгу смотрел на белое поле карты, а потом садился вновь за управление и пытливо всматривался в хмурый горизонт.
Мыс Молотова — северная оконечность Северной Земли.
На широте 85°20′ наше внимание неожиданно было привлечено одиноко торчавшим айсбергом. Он был пирамидальной формы, светлоголубого цвета и высотой до 15 метров. К востоку от него была чистая вода. Откуда забрел сюда этот одинокий пришелец, по виду напоминающий крымскую скалу Монах? Наместников не преминул пошутить: