Безродные шпионы. Тайные стража у колыбели Израиля (Фридман) - страница 108
Поступила также информация об аресте четверых, заподозренных в шпионаже, из которых троих отпустили, а одного повесили, однако казненный был якобы арабом; в этом случае Рыжий должен был оказаться среди отпущенных. Если только он не остался верен легенде и не был повешен как араб.
Для Ицхака и Гамлиэля самый памятный момент был связан не с пропавшим разведчиком. Ничего не добившись в Аммане, они переехали в Иерусалим, где исчез их рыжий товарищ. После прошлогодних ожесточенных боев город остался разделенным надвое: Западный Иерусалим принадлежал теперь евреям, Восточный, включая Старый город, — Иордании, поэтому при поездке из иорданской столицы в Восточный Иерусалим не приходилось пересекать границу. Сев в Аммане в маршрутное такси, они покатили на запад через Эдомские горы, через реку Иордан, в Иудейские горы. После короткой остановки у исламской святыни Наби Муса, чтобы помолиться вместе с другими пассажирами, они продолжили путь через пустыню по узкой дороге, ведшей к Эль-Кудсу — так арабы называли Иерусалим.
Внутри стен Старого города они оказались уже вечером. Вокруг было темно. Древние улицы оставались изрытыми после войны, электричество не горело. Разрушенный Еврейский квартал был пуст: его жителей изгнали, народу, веками молившемуся у Западной Стены, запрещено было к ней приближаться.
Двое агентов поселились в гостинице «Петра», памятной Ицхаку по его довоенным заданиям в Иерусалиме, стоявшей — и стоящей до сих пор — у Яффских ворот. Оказалось, что гостиница частично используется иорданской армией, патрули которой расхаживали вдоль стены, следя через линию перемирия за еврейским сектором. Бои стихли, но иногда возобновлялась снайперская стрельба. Ицхак представился офицеру, как будто бывшему у военных за главного, сказав, что они с другом живут теперь в Ливане и приехали навестить свою родину, Палестину. Офицер проявил дружелюбие, менеджер гостиницы вспомнил Ицхака по довоенным временам и порадовал его, назвав «одним из славных бойцов джихада из Яффо» и поселив в хороший номер.
Иорданский офицер приказал одному из своих солдат провести гостей по армейским постам на стене; остатки этих позиций сохранились до сих пор — грубые бетонные блоки поверх изысканной оттоманской кладки. Ицхак и Гамлиэль последовали за проводником вверх по темным ступенькам, поднялись на гребень стены, к бойницам, — и их взорам открылся залитый светом еврейский Иерусалим.
Суровый город 1949 года не мог быть ярко освещен. Бои только что закончились, и полоса ничейной земли прямо перед ними была опутана колючей проволокой и завалена обломками. Но обоим запомнилось не запустение, а радостное сияние.