ДОНЕСЕНИЕ ПАЛЬМАХА. Машина с агентом, задержавшаяся, чтобы посмотреть, что произошло, поравнялась с первой машиной; так там узнали, что машина с Нимром продолжает движение к Хайфе. Тогда люди из первой машины вышли на дорогу, чтобы повторить нападение. Однако они не опознали машину. Только когда она проехала, они узнали ее и самого Нимра и пустились в погоню, но Нимр уже въехал в населенный арабский район. Наши люди вернулись на базу, не произведя второго нападения.
НИМР. Мы уже добрались до Назарет, первой улицы Хайфы; там я увидел нескольких арабов и поманил их. Они бросились к нам. Увидев разбитые стекла машины и пулевые отверстия, они поняли, что натворили преступники-евреи.
Молодежь подняла крик, со всех сторон сбежались люди. Меня пересадили в другую машину. Я сказал им позаботиться о раненом водителе и о погибшем.
АРАБСКАЯ ГАЗЕТА «АД-ДИФАА», СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО. «Досточтимый шейх Мухаммед Нимр аль-Хатиб пострадал при покушении.
Омар аль-Маджуб получил смертельные ранения, Мухаммед Мухсен Фахр ад-Дин ранен легко. Шейх получил три пули в плечо, его жизнь вне опасности. Раненых немедленно повезли в госпиталь „Эль-Амин“ для оказания неотложной помощи, после чего шейха Мухаммеда Нимра перевели в правительственную больницу.»
НИМР. Не знаю, что было потом. Я очнулся от шума: собралось много людей, желавших узнать подробности. Я видел только слезы верности, чувствовал только поцелуи братства, со всех сторон до меня доносились молитвы… Некоторые из братьев были окровавлены и вооружены. Они исполнили свою клятву и не дрогнули на пути отмщения.
Раненого муллу поспешно вывезли из Палестины в безопасный Бейрут. Его война была окончена, сражение за Хайфу проходило без него. Он туда уже не вернулся. Некоторое время он, сам того не зная, соседствовал в ливанской столице с еще одним недавним беженцем из Палестины, Юсефом аль-Хамедом, напуганным, по его утверждениям, боевыми действиями.
Юсефу было 25 лет. Он приехал без семьи, но располагал, похоже, кое-какими средствами и открыл магазин дамской одежды около кинотеатра «Салва»; если бы кто-нибудь позаботился выяснить происхождение этих средств, Юсеф не избежал бы неприятностей. Инструкции Гамлиэля-Юсефа были нехитрые: обосноваться и ждать. Этим всё пока что исчерпывалось. При его отъезде из Палестины события развивались так стремительно, что конкретики быть и не могло. В случае, если евреи выстоят, могли прибыть новые агенты. Ожидание, как ему сказали, могло затянуться на месяцы, хотя это звучало абсурдно: в 1948 году ситуация менялась не по месяцам и даже не по дням, а по часам. Невозможно было предугадать, кто приедет, приедет ли кто-нибудь вообще, и тем более — когда.