И ведь умом-то понимаю, что всё это отчасти психология, а отчасти просто от отвычки к мужскому костюму, но даже и шаги мои теперь излишне размашистые, с морской раскачкой и игрой плечами. Ну да ничего, день-два-три, и всё в норму войдёт.
А сейчас… щёлкнув крышкой часов, я поглядел на стрелки. Погулять ещё два-три часика по городу, и можно идти «сдаваться» консулу Союза.
В принципе, можно и сейчас, вся эта игра в конспирацию белыми нитками шита. Однако же и упрощать задачу полиции Российской Империи не намереваюсь ни в коем разе.
Евгения Константиновна хлопнула дверью с превеликим наслаждением, и теперь она не небезызвестная актриса, решившая сменить страну проживания, а политическая иммигрантка. К слову, неглупый ход, который несомненно прибавит ей популярности, да и тронуть её в таком разе чревато. Хотя…
… надо будет заняться её покровителем. Психопат какой-то, право слово, да ещё и при власти. Не он первый и не он последний, но дело-то, как ни крути, стало личным.
Беспокоюсь я разве что за Афанасия Никитича, но он калач тёртый, и прихватить его за жабры не так-то просто, даже и при желании. Поспорить могу, что лежит уже в полиции заявление о краже женской одежды и парика некоей девицей… ну и далее, что положено врать в таких случаях. Возможно, легенда совсем другая – не суть, да и не знаю. Но усмешечка на мои опасения у старика была вполне уверенной.
И всё же, всё же… Гложет што-то, и никак не пойму, чего же упускаю…
Посетив одну из главнейших достопримечательностей Марселя, базилику Нотр-Дам-де-ла-Гард, и обойдя её со всей тщательностью как снаружи, так и изнутри, устроился в кафе неподалёку.
– Гарсон! – вежливый без подобострастия носатый малый материализовался передо мной, приветствуя легчайшим поклоном и вполне приятельской улыбкой.
– Чего изволит месье?
– На ваш вкус, и… нет ли свежих газет?
– Разумеется есть, месье! – улыбнулся гарсон, и через несколько минут я ковырял уже вилкой марсельский пирог, развернув газету. Более всего уделяя внимание местной кулинарии, прессу я просматривал фактически по диагонали…
… но недолго. На второй странице репортёры обсуждали мирный договор, подписанный на днях представителями Британии и Южно-Африканского Союза в Париже. Аппетит разом пропал, и пирог я доковырял, не чувствуя более никакого вкуса. Проваливается што-то в желудок, и ладно.
Большой сенсацией договор не стал, и как и ожидалось, Британия фактически признала существующее положение вещей, но с целым рядом оговорок. Территории Капской колонии, захваченные нами, большею частью возвращались назад, а вот Наталь и что немаловажно – Кимберли, оставались за бурами.