Как любая другая тень, Ларанта использовала бы любую возможность захватить власть над телом. Если ее тень станет сильнее, она сможет прогнать душу Айлет, и ее дух будет бродить в этом мире, пока не растает в забвении, не поднявшись к богине.
Но та судьба была лучше, чем проклятия; и только проклятие ждало душу, чье тело погибло, оставаясь захваченным тенью. Отделенный от физического тела, злой дух-тень стремился в Прибежище, тянул за собой дух, что был в теле… пока венатор или венатрикс не исполняли нужную чаропесню, чтобы разделить две души.
В нынешней охоте Айлет знала, что ей не нужно было переживать о спасении душ. Душа собаки не считалась достаточно важной, чтобы применять сложные чары разделения. Она должна была просто найти зверя, захваченного тенью, убить его тихо и прогнать душу с тенью в Прибежище. Судьба души собаки была не ее проблемой.
Подъем стал отвесным, и Айлет руками и ногами взбиралась по склону, хотя Ларанта легко двигалась перед ней, ее тяжелое тело словно парило над камнями. Айлет забралась на выпирающий утес и обрадовалась, увидев впереди ровную землю. Ее острый слух уловил журчание воды.
Ларанта вдруг напряглась. Восторг пробежал по их духовной связи.
— Что такое? — осведомилась Айлет. — Что ты учуяла?
«Тень! Близко!» — тень-волк была в восторге, но не бросилась вперед, а стала просто тенью, скрывшись под деревьями.
Айлет пригнулась и кралась за тенью. Она уже вооружилась скорпионой с дротиком, покрытым ядом, что звался в Ордене мордер. Айлет чаще слышала, что яд называли Нежной смертью. Если повезет, она попадет по добыче раньше, чем та ее заметит. Один укус Нежной смерти, и захваченный тенью уснет и мирно умрет. Одержимый дух будет лишен жизни тут, и прогнать его в Прибежище будет проще.
Если она промажет, и собака нападет на нее — если ей придется убивать жестоко — тень, усиленная жестокостью, вырвется из павшего тела с такой силой, что она не сможет поймать и подавить ее. А тень сбежит и, скорее всего, найдет новое тело во многих милях от этого места, и охоту придется начинать сначала.
Жестокая смерть была последним вариантом.
Айлет поднималась по склону почти на животе, двигалась четко. Она добралась до вершины, где лежала в засаде Ларанта, большая и темная, готовая лопнуть от жажды нападения. Она выглянула на каменистую долину, по которой протекал сияющий ручей.
На берегу ручья лежало тело оленя. Большая собака терзала его живот, пятная белую морду кровью. Хищное фырканье звенело эхом над долиной, контрастируя с бодрым журчанием воды.
— Дай мне свое зрение, — приказала Айлет.