— Что? — осведомилась Айлет, подавляя желание встряхнуть его, чтобы получить полный ответ. — Что ты увидел?
Он взглянул на ее глаза, но быстро отвел взгляд.
— Того, кого вроде знал, — прошептал он. — Но я должен был понимать. Я был тут много раз за годы, и я знаю, что Годелива разрушена. Часть меня понимала, что это мне видится, но я… хотел верить.
Айлет кивнула. Это подходило ее теории.
— Продолжай.
— Я не знаю, что еще сказать, — он пожал плечами. — Я прошел в дверь, брел по коридорам, звал… человека, который якобы был там. Я верил, что увидел ее, верил, что она появится за следующим углом. А потом, когда я был готов сдаться, она сама подошла и произнесла мое имя. Точнее, не произнесла. Но я верил, что она это сделала.
Все сошлось. Опасная песня Приманки могла заставить разум человека верить во все, что затягивало жертву глубже в ловушку.
— Я не понимаю, — пробормотала она, — почему так долго. Как только она поймала тебя, она должна была быстро прогнать твою душу и захватить тело. Если только…
Он с опаской посмотрел на нее.
— Если только что?
Если только он не был уже захвачен тенью.
Айлет не стала это озвучивать, вызвала теневое зрение Ларанты и посмотрела в глаза мужчины. Он стал отодвигаться, но она поймала его за плечи и заставила смотреть на нее, разглядывая тайны в его глазах. Беглый взгляд не раскрыл одержимости тенью, но дух мог таиться в глубине души мужчины, скрытый ото всех. Эта одержимость объяснила бы, почему Приманка не смогла выгнать его душу.
Но это означало бы, что ее ждала работа.
Айлет вглядывалась теневым зрением все глубже. Она легко могла уловить раскрытую тень, но в случае скрытого духа глаза были лучшим местом для поисков. Тени могли входить в тела через глаза. Орден называл тело, которое можно было захватить, «рваноглазым». Имелось в виду не физическое разрывание, а духовный проход в душу.
К ее удивлению, Айлет не нашла бреши. Она искала долго и тщательно, зрение сияло тене-светом, но глаза незнакомца были идеальными, ясными. Не рваными.
Он был из тех редких, которых нельзя было захватить тенью. Один из благословенных.
— Это все объясняет, — она отодвинулась и отпустила его плечи.
Мужчина сглотнул, все еще глядя на нее.
— Эм, прости, что?
Она поняла, что глядела в его глаза, ничего не говоря, дольше, чем было приемлемо в обществе. И он не знал, что она делала.
Ее шея вспыхнула румянцем. Она встала и быстро попятилась.
— Я… ну… ты не рваный, — сказала она. — Потому тень не смогла выгнать твой дух. Наверное.
— О. Эм. Рад знать, — мужчина приподнял брови, нервно улыбнулся. Он поднялся на ноги, чуть пошатнулся, но уже двигался лучше. — Мне стоит найти мою лошадь, — сказал он. — Был рад тебя встретить, венатрикс…