Сцена, в которой я участвовал, когда Томас сидел у меня на коленях, еще больше прояснилась. Я не хотел признаваться, что подсмотрел тогда секреты Ларса, поэтому просто спросил:
– А это там в ванне? В душевой?
Ларс сделал такой большой глоток, что его бокал опустел почти наполовину. Повернулся лицом к улице Свеавэген за окном и стал следить взглядом за сменяющимися там движениями. Я потихоньку отодвинул от него бокал на десяток сантиметров, чтобы он не попадал к нему в поле зрения и он не соблазнился выпить еще. Хотел, чтобы он еще немного посидел. Когда Ларс ответил, он по-прежнему смотрел в сторону окна, как будто держал речь, обращенную к прохожим.
– То, что там в душевой, позволяет мне притворяться. Что я могу освободиться. Что возможность есть. Что по-прежнему жива… любовь. Я на мгновение в это верю, потому что вижу это. Потому что мне это показывают.
Ларс оторвался от окна и потрогал пятно стеарина на столе. Пару раз открыл и закрыл рот, как будто был не уверен, как произнести следующие фразы.
– У меня было мгновение, – сказал Ларс. – Или минуты. Томасу должно исполниться девять. Мы с Марианной стоим за дверью его спальни с тортом, свечами и подарками. Мы волнуемся, понравится ли Томасу большой рыцарский замок из лего. Целуемся. В глазах у Марианны отражаются свечи на торте. Открываем дверь к Томасу. Поем поздравление. Он выпрыгивает из постели, весь в ожидании. Старается не торопиться, открывая большую упаковку, хотя видно, что он хотел бы просто быстро разорвать бумагу. Рыцарский замок приводит его в восторг. Он прижимает нас с Марианной к себе, и мы обнимаемся все втроем. Он приятно пахнет, как только что проснувшийся ребенок, и его распирает от счастья. Мы решаем, что будем строить замок вместе, все трое.
Пока Ларс говорил, не отрывая взгляда от пятна стеарина, у него по щекам потекли слезы, он беззвучно плакал. Смахнул слезы и сказал:
– Это были лучшие минуты моей жизни. Из-за этого я и решился. То, что там в ванне, позволяет мне возвращаться туда снова и снова. Я нахожусь там. Полностью. Я проживаю эти минуты. Каждый раз все глубже. Я почти там.
Внезапно Ларс поднял глаза и встретился со мной взглядом. В его глазах отражалось что-то вроде безумия, когда он посмотрел мне прямо в глаза и произнес более отчетливо:
– Я почти там.
Мы сидели и смотрели друг на друга, и я не знал, что сказать. Потом Ларс согнулся и поискал взглядом на столе бокал с виски. Нашел и выпил. Когда снова обратил внимание на меня, его взгляд уже был затуманен. Он спросил:
– А ты? Чего тебе не хватает?