– Да?
Томас потянул на себя дверь, так что она распахнулась, и помахал пакетом:
– Привет, папа! Вот и мы с выпивкой!
Ларс попятился в прихожую и испуганно посмотрел на нас. Томас справился со своей неуверенностью так, как это часто делают люди, – проявил еще больше напористости. Он схватил джинсовую куртку с подкладкой, которая когда-то ему принадлежала, и сказал:
– Ну, я слышал, ты сейчас тут собираешь музей.
– Не трогай эту куртку! – крикнул Ларс.
– Что это, черт возьми, с тобой? Это моя куртка. Раньше была, когда мы гуляли с тобой по лесу. Помнишь?
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
Я выглянул на кухню, где были сложены стопкой пять подарочных упаковок: последняя была больше остальных, и я подозревал, что это и есть тот самый легендарный замок, о котором говорил Ларс. Тот, который они собирались строить вместе.
Улыбка Томаса стала напряженной, он шагнул к Ларсу, развел руками и сказал:
– Это я, Томас. Твой блудный сын.
Ларс отступил назад и покачал головой, указывая на закрытую дверь спальни:
– Мой сын спит там, и вы разбудите его своим шумом.
Взгляд Томаса потемнел, и на его лице появилось выражение, которого я никогда раньше не видел и которое он вряд ли хотел демонстрировать кому-либо. Горе. Всепоглощающее, абсолютное горе. Он опустил руки, с него спала вся веселость, и он сказал:
– Пап, прекрати это немедленно. Я стою здесь. Твой сын. Я здесь сейчас с тобой.
Ларс покачал головой еще более отчаянно.
– Моему сыну сегодня девять лет, и мы сейчас же пойдем к нему с подарками. Я не знаю, почему вы хулиганите и вваливаетесь ко мне, но теперь вам нужно уйти.
Момент слабости Томаса миновал. Он сжал челюсти и кулаки и пошел на отца, но прежде, чем он приблизился к Ларсу, тот вытащил ящик и поднял револьвер. Направил его на Томаса и скомандовал:
– Убирайтесь отсюда! Немедленно! Никто не испортит день рождения моего мальчика!
Томас остановился. Он не мог не заметить безумие и гнев во взгляде Ларса. Я сжался, ожидая выстрела, но, к счастью, Томас, несмотря на свое отчаяние, смог почувствовать то же, что и я. Он поднял руки и отступил.
– Хорошо, – сказал он. – Хорошо, папа. Пусть так.
Ларс шагнул к нам, и ствол дрожал в его руке, когда он держал оружие:
– Вон! Убирайтесь!
Мы пятились назад, пока не дошли до двери и вышли на лестничную площадку. Прежде чем Ларс закрыл дверь и запер ее на замок, он взглянул на дверь спальни, как будто хотел убедиться, что весь этот шум не разбудил его обожаемого ребенка.
* * *
Прежде чем последовать за Томасом на улицу, я сходил к себе домой и натянул свою старую куртку. Было невероятно холодно, и мы брели с опущенными головами вдоль улицы Туннельгатан к площади Норреанторгет. Там уселись на погрузочную платформу продуктового магазина и стали пить виски прямо из бутылки, передавая ее друг другу.