Возможно, сожаление по поводу того, что я совершил накануне вечером, заставило меня почувствовать необходимость вмешаться. Если бы я смог спасти Ларсу жизнь, это была бы некоторая компенсация. Я побежал через двор в носках, и утрамбованный снег щипал мои ноги, как будто пытаясь остановить меня. Я подошел к двери и повозился с ключами, прежде чем сумел открыть.
Дверь в душевую была нараспашку. Ларс вошел в ванну и опустился в нее так, что бело-серая масса доходила ему до нижних ребер. Она самостоятельно двигалась, и тонкие язычки массы бегали по его коже, как пальцы.
– Ларс, – сказал я, подойдя к нему. – Ларс, подожди. Это не сработает.
– Что ты об этом знаешь? – спросил он, поднимая пистолет к виску.
Я уже был на пороге и сказал:
– Это ненастоящее. – И протянул руку, чтобы забрать у него оружие.
– Другого нет. – Ларс спустил курок.
Несколько вещей произошло за несколько секунд. Звук выстрела, оглушивший меня, эхом разнесся по комнате, языки пламени вырвались из ствола револьвера. Голова Ларса отлетела в сторону, кровь и мозг брызнули на плитку, а его тело упало назад и исчезло, а я почувствовал жгучую боль в правой руке.
Пуля прошла сквозь голову Ларса, попала в стену, отрикошетила и разорвала мягкую кожу между моими большим и указательным пальцами. Из-за шока от выстрела и неожиданной боли я оступился и споткнулся. Пока я смотрел, как револьвер выпадает из рук Ларса в ванну, я сам погрузил свою окровавленную руку в эту массу, похожую на сперму, масса немного отпружинила, как кожа, и я перенесся на луг.
* * *
Первое, что я вижу, это Ларс, лежащий у моих ног. Кожа над его правым виском обожжена, а пулевое входное отверстие выглядит как более темное пятно на темном фоне. Он лежит лицом в профиль, поэтому мне не видно въходного отверстия.
Обнаженное тело неподвижно. Раны и порезы бегут по его рукам. На левом безымянном пальце сияет дедушкино обручальное кольцо. Его рот открывается, и я вижу несколько золотых пломб. Револьвера здесь нет должно быть, остался в ванне.
Вид обычного обнаженного тела Ларса на лугу ощущается как какой-то перекос в структуре существования. Тем не менее замечательно снова оказаться в своем настоящем теле. Я вытягиваю щупальце и делаю движение, которое заставляет Ларса парить в полуметре над землей. Кровь течет из его головы и неестественно быстро всасывается. Трава и земля пьют.
Перекос увеличивается, это все равно что находиться на лодке, которая начинает крениться. Атмосфера луга меняется, и я знаю, почему. Ларса не должно быть здесь. Смерти не должно быть здесь.