– Алло! Синьора Эстерман?
– Да, кто говорит?
– Комиссар Монтальбано.
– Только не говорите, что вы передумали!
– Насчет чего?
– Ингрид мне сказала, что вы завтра приедете во Фьякку.
– Приеду, синьора.
– Я буду очень, очень рада. Не занимайте вечер: будет ужин, вы в списке моих приглашенных.
О мадонна! Только не ужин!
– Видите ли, завтра вечером у меня…
– Не ищите дурацких предлогов.
– Ингрид тоже останется на ужин?
– Шагу без нее не можете ступить?
– Да нет, просто она везет меня во Фьякку, и я подумал, что обратно…
– Не волнуйтесь, Ингрид тоже остается. Почему вы позвонили?
– Я?!
Перспектива ужина – людские разговоры, которые придется слушать, тошнотворная стряпня, которую придется глотать, – напрочь вышибла из головы, что звонил-то он.
– Ах да, простите. Я не хотел отнимать ваше время. Если завтра у вас будет пять минут…
– Завтра будет полный бардак. А сейчас у меня есть немного времени, собираюсь на ужин.
С Гуидо? Свидание при свечах?
– Послушайте, синьора…
– Зовите меня Ракеле.
– Послушайте, Ракеле. Помните, вы говорили: сторож конюшни сообщил, что ваш конь…
– Да, помню. Но, видимо, я ошиблась.
– Почему?
– Потому что Шиши – простите, Ло Дука – сказал, что бедняга сторож в больнице. И все же…
– Я вас слушаю, Ракеле.
– И все же я почти уверена, что он представился сторожем. Знаете, я еще спала, было раннее утро, накануне я легла поздно…
– Понимаю. Ло Дука сказал, кому он поручил позвонить?
– Ло Дука никому этого не поручал. Это было бы невежливо по отношению ко мне. Он сам должен был меня известить.
– И он известил?
– Конечно! Позвонил из Рима часов в девять.
– А вы сказали, что его опередили?
– Да.
– Он как-то отреагировал?
– Сказал, что, наверно, звонил кто-то из конюшни, по собственной инициативе.
– У вас есть еще минутка?
– Слушайте, я лежу в ванне, мне хорошо. Ваш голос, звучащий около уха, для меня сейчас как… Ладно, неважно.
Ракеле Эстерман решила играть по-крупному.
– Вы сказали, что после обеда звонили на конюшню…
– Не совсем так. Мне звонил кто-то с конюшни, сообщил, что коня пока не нашли.
– Представился?
– Нет.
– Тот же голос, что и утром?
– Вроде бы… да.
– Вы говорили Ло Дуке о втором звонке?
– Нет. А надо было?
– Нет, в этом не было необходимости. Хорошо, Ракеле, я…
– Подождите.
Последовало полминуты молчания. Их не разъединили, Монтальбано слышал ее дыхание.
Потом она вполголоса сказала:
– Я поняла.
– Что вы поняли?
– То, что вы подозреваете.
– А именно?
– Тот, кто звонил мне дважды, не с конюшни. Это был один из тех, кто украл и убил коня. Верно?
Проницательна, красива и умна.
– Верно.
– Почему они так поступили?