– Конечно. Ты голодная?
– Пока ехала в Маринеллу из Монтелузы, еще не была, но сейчас – да. Наверно, это из-за морского воздуха.
– Рад слышать. Признаюсь, женщины, которые не любят есть, потому что боятся растолстеть, мне не…
Прервался. С чего это он разоткровенничался? Что вообще происходит?
– Я никогда не сидела на диете, – сказала Ракеле. – Вернее, пока, к счастью, в этом не было необходимости.
Официант принес вино. Выпили по первому бокалу.
– Действительно хорошее вино, – сказала Ракеле.
Вошла парочка лет тридцати в поисках свободного столика. Но как только девушка заметила, какие взгляды ее кавалер бросает на Ракеле, она мигом подхватила его под руку и увела с веранды в помещение.
Снова появился официант и, наполняя пустые бокалы, спросил, что они желают заказать на ужин.
– Тебе первое или закуски?
– Либо одно, либо другое? – ответила вопросом на вопрос Ракеле.
– Здесь подают пятнадцать видов закусок. Рекомендую попробовать все.
– Пятнадцать?
– Даже больше.
– Несите закуски!
– А на второе? – спросил официант.
– Позже решим, – сказал Монтальбано.
– К закускам подать еще бутылку вина?
– Пожалуй, да.
Вскоре стол был заставлен тарелками – казалось, булавку некуда воткнуть.
Креветки большие и малые, кальмары, копченый тунец, жареные тефтельки из мальков, морские ежи, мидии и черенки; отварные ломтики осьминога; ломтики осьминога в соусе; анчоусы, маринованные в лимонном соке; сардины в масле, крошечные жареные кальмарчики; кальмары и каракатицы, заправленные апельсином и кусочками сельдерея; рулетики из анчоусов, начиненные каперсами; рулетики из сардин; карпаччо из рыбы-меча…
Тишина, в которой они ели, иногда обмениваясь одобрительными взглядами по поводу вкуса и аромата, была нарушена лишь однажды, в момент перехода от рулетиков из анчоусов к осьминожкам, когда Ракеле спросила:
– Что такое?
И Монтальбано ответил, чувствуя, что краснеет:
– Ничего.
Парой минут ранее он отключился, любуясь, как ее рот открывается, когда она подносит к нему вилку, на мгновение обнажая розовое, как у кошки, нёбо; блестящие зубы сжимают, потом выпускают вилку; рот закрывается, губы ритмично двигаются в такт жеванию. При одном взгляде на этот рот кружилась голова. Внезапно Монтальбано вспомнил вечер во Фьякке, когда он зачарованно глядел на ее губы, освещенные огоньком сигареты.
Когда они доели закуски, Ракеле протяжно вздохнула:
– Боже мой!
– Все в порядке?
– Более чем.
Официант подошел, чтобы убрать тарелки:
– Что желаете заказать на второе?
– А мы можем немного повременить? – предложила Ракеле.
– Как будет угодно господам.